«… Imperare Orbi Universo…»
«Править всем миром» (лат)
Двадцать первое декабря две тысячи двенадцатого года,пятница, около полудня
– Нет, я под этим не засну, – отвергла молодая женщина невесомое пушистое одеяло, которое задумчиво мял в руках её мужчина, и зачем-то на несколько секунд обиделась на него. – Мне нужно чтобы меня прижимало. А то я не засну.
– А тяжелая волосатая нога не подойдет? – поинтересовался муж, впрочем, лишь для поддержания разговора. Женщина надула губки таким особым образом, что без слов стало ясно, что не подойдет, и как вообще можно сравнивать, и что дискуссия тут бесполезна, хотя тяжелая волосатая нога тоже, конечно, на что-нибудь сгодится, и эта мысль не отвергается, но сейчас они пойдут искать тяжелое ватное одеяло до победного конца, и пусть все рухнет, но тяжелое ватное одеяло, такое, чтоб прижимало, они найдут. Поскольку предрождественский шоппинг длился уже третий час, муж глубоко вздохнул и зашарил глазами по торговому залу: «Где же тут тяжёлые одеяла?»
Критически окинув взглядом бестолкового мужа который не может даже найти одеяло, а мы ещё ждём от них рыцарских поступков, женщина сняла привезенный из Таиланда и крашеный при ней вручную шейный платок глубокого бордового цвета (который почему-то не доезжает до наших прилавков, но в изобилии и на каждом шагу присутствует в Азии), крокодиловую сумку сшитую из лично пойманного супругом крокодила, черный жакет золотого шитья и отдала всё это добро в руки мужчины. На её белом плече обнаружилась татуировка совершенно чёрного рисунка, без тени блеска и какого—либо оттенка цвета, подписанная по кругу по-латыни таким же радикально чёрным шрифтом: «Imperare Orbi Universo».
Вздохнув, супруг принял жёнушкины вещи с неторопливостью минёра, которому дали сложную мину и теперь нельзя делать резких движений и допускать ошибок – иначе могут возникнуть отдельные неприятности: голова отдельно, туловище отдельно.
Стало ясно, что без одеяла она отсюда не уйдёт.
– Ну, и где здесь тяжелые одеяла? – обречёно поинтересовался муж, сканируя взглядом ряды бутиков и брендовых лавок, пока на наткнулся взглядом на собственную жену и заметил там, в глазах, необычный блеск. Жена с живым интересом разглядывала нечто за его спиной.
– Гхм, – раздался негромкий хриплый голос явно немолодого человека. – Вы, надеюсь, позволите вам помочь? – Поскольку ещё секунду назад вокруг пары в радиусе, наверное, метров двадцати ровным счетом никого не было, конденсация консультанта прямо из атмосферы, причем в самый нужный, можно сказать, критический момент выглядела как минимум загадочно.
– Ааааа… Ммм … – начал было муж формулировать вопрос, но был весьма некстати перебит звонким рингтоном из кожаной барсетки: «Двенадцать часов! Джентльмены пьют и закусывают!» – который каждый полдень напоминал ему о его полуденных обязанностях простого руководителя среднего звена, министра Правительства Московской области. Поскольку работы у Петра Петровича Петрова (назовём его так для конспирации) всегда было столько, что нетрудно было и забыть про обед, а иногда даже и про ужин, а это запрещалось женой.
– Вы, наверное, хотите не вполне обычное одеяло? – поинтересовался таинственный консультант, пошевелив своим необыкновенно вытянутым носом, ещё и как бы обрезанном на конце, влево-вправо, а потом, для верности, пошевелил ещё, – Сегодня не вполне обычный день… Начиная с 11 августа 3114 года Некто уже спрашивал его у меня много раз, но я ему не дал, потому что у него же нет Печати…
