«Как тебе объяснить… Когда я очень люблю кого-нибудь, я никогда никому не называю его имени. Это все равно что отдать другим частицу дорогого тебе человека. И знаешь – я стал скрытен, мне нравится иметь от людей тайны. Это, пожалуй, единственное, что может сделать для нас современную жизнь увлекательной и загадочной».[1]
Дочитав до этого места, Наташа положила ладонь на страницу и задумалась. Она пыталась вникнуть в смысл фраз, но он будто ускользал от нее.
«Наверное, потому не могу до конца осознать эту мысль, что сама никогда не любила, – подумала она. – И однако девчонки в классе только и болтают о своих увлечениях, говорят о парнях открыто, нисколько не смущаясь интимными подробностями. Чуть ли не манеру поцелуев обсуждают. Может, все это далеко от истинной любви?»
Наташа закрыла книгу, погладила обложку. На ней был изображен актер Бен Барнс, сыгравший в фильме «Дориан Грей», который она посмотрела совсем недавно, хотя прокат был еще в 2009 году. Но тогда ей было всего тринадцать, и подобные сюжеты мало ее интересовали. В июле ей исполнилось пятнадцать, Наташа перешла в десятый класс и за лето как-то быстро выросла и оформилась. Ее крупное спортивное тело стало более округлым, румяное лицо с задорными черными глазами, чуть вздернутым носом и всегда красными губами выглядело более мягким. Наташа с детства носила косы, волосы у нее были вьющимися, густыми, цвета воронова крыла, но в это лето она вдруг решила отрезать их. Что-то стало невыносимо раздражать ее в этой нарочито школьной, как ей казалось, прическе из двух косичек. И она, недолго думая, перед первым сентября зашла в парикмахерскую и попросила сделать ей максимально короткую стрижку. Мастер, полная улыбчивая женщина, распустила ее косы, начала расхваливать их и отговаривать клиентку от такой радикальной стрижки. Сошлись на каре. Волосы были подрезаны чуть выше плеч и тут же закрутились в пышные спиральки. Наташа тряхнула прядями, ощутила легкость и начала улыбаться. Мастер тоже была довольна и красиво уложила прическу. Но вот отец, когда Наташа явилась домой, был неприятно удивлен. Он оторвался от работы – отец вот уже пару лет как поменял низкооплачиваемую работу инженера на заводе на работу резчика по дереву, устроился в частную фирму, к тому же брал заказы на дом – и окинул дочку хмурым взглядом.
– Ты стала взрослее на несколько лет, – заметил он. – Если бы встретил на улице такую девушку, то решил бы, что она студентка вуза.
«Вот и хорошо! – обрадовалась про себя Наташа. – Девчонки упадут, когда меня увидят!»
– Это ты просто не привык, – после паузы ответила она. – А мне так легче!
И она тряхнула волосами.
Их семья состояла из трех человек. У Наташи был еще младший брат. Он перешел в пятый класс и учился с ней в одной школе. Их мать умерла три года назад, она долго болела, ходила по врачам, но в их маленьком городке так и не смогли поставить ей верный диагноз. Она все хирела, бледнела и в конце концов тихо угасла неизвестно от чего. Андрей Викторович остался вдовцом в возрасте тридцати четырех лет с двумя детьми на руках. Денег катастрофически не хватало, правда, их выручал огород, так как они жили в частном доме. Но в их городе, а он находился в сорока километрах от Нижнего Новгорода, таких домов было немало. Тихие тенистые улочки с глухими заборами и прячущимися за ними деревянными домами составляли большую его часть. Люди здесь все еще жили по старинке и перемены встречали скептически. Их даже устраивали колонки на улицах, из которых они таскали воду ведрами. Отстраивался лишь центр, там возводили высотки с престижным жильем, но раскупались эти квартиры медленно. У людей просто не было денег. По этой причине городок резко делился на богатых и бедных, средний класс просто отсутствовал. Район центра, ухоженный, с красивыми клумбами возле высотных домов, автостоянкой у торгового центра, ночным клубом был неизменной приманкой для молодежи. Их туда тянуло как магнитом. И по вечерам из деревянных домов окраин выходили нарядные девушки и юноши, собирались в компании или разбивались на парочки и отправлялись на прогулку в центр, несмотря на недовольство родителей. Наташе тоже запрещалось посещать «это злачное место». Именно так говорил Андрей Викторович. После смерти жены он постоянно пребывал в нервозном состоянии, ответственность за подрастающих детей, особенно за стремительно взрослеющую дочь, не давала ему покоя. Соседские кумушки, когда минул положенный год, пытались найти ему новую жену, но он был категорически против вводить в семью чужую женщину. К тому же Наташа была воспитана в старых традициях, как почти все девушки ее круга, она умела делать по дому все и не считала это такой уж тяжкой повинностью. Она охотно убирала, готовила, стирала, ухаживала за двором и огородом. В палисаднике у них всегда были цветы, дом и двор сияли чистотой.
