Прошло больше года с тех пор, как я окончила университет с красным дипломом. Мне удалось быстро найти работу и скопить немного денег. Съемную квартиру я искала с весны. Варианты в рамках моего скромного бюджета напоминали злободневные анекдоты: первый этаж облезлого хруща, окна на помойку, соседи-алкоголики, планирующие ночевать «где придётся», лишь бы со сдачи жилья раздобыть на выпивку. Квартиры получше взлетали в цене так, будто в них уже была встроена золотая ванна.
Рассказы знакомых, как им невероятно повезло с арендой – просторная квартира со свежим ремонтом в пятнадцати минутах от центра за смешные деньги – пробуждали во мне зависть и негодование. Моя же фортуна подсовывала «хатки бобра» с клопами, плесенью и древним холодильником, источавшим запах мертвечины, и располагающий к философским размышлениям вид на алкопятак. Лето пролетело в бесконечных просмотрах квартир. Наступила осень, а я всё ещё жила с родителями. Мысль о вечном пребывании под их надзором повергала в уныние. Моё внезапное желание отделиться и жить самостоятельно воспринималось в штыки.
С поисками мне помогали друзья, отслеживали объявления в соцсетях, справлялись о пустующей городской недвижимости у своих родственников и коллег. Я не теряла надежду однажды обрести свой отдельный угол. Когда ситуация в отчем доме опять накалилась, а степень моего отчаяния достигла критической отметки, я случайно проболталась об этом бывшей однокласснице. Оказалось, она сама искала жильё и предложила снимать «двушку» втроём – я, она и её парень, рок-музыкант. Горе-парочка славилась на всю округу шумными пирушками и толпами гостей – каучсерферов, случайных знакомых и «просто хороших людей, проходивших мимо». Их жилище напоминало вокзал: вечный квартирник, пьяные крики с балкона, соседи, вызывающие полицию. Переезд из родительского дома в ночлежку для всех желающих не входил в мои планы. Я мечтала о тишине. О месте, где можно спокойно готовиться к поступлению в аспирантуру. Да, мне нравятся иногда сходить на концерт или в ночной клуб, но дом должен быть надежной крепостью, а хаотичный мир пусть остаётся за его толстыми стенами.
Многие мои ровесники до сих пор жили с родителями и не видели в этом ничего зазорного. Бесплатная еда, постиранная и выглаженная одежда – райский пакет «вечного ребёнка». Но я остро нуждалась своей территории.
Жизнерадостная мелодия оторвала меня от меланхоличных раздумий об устройстве вселенной. Марго я знала со школы. Она крутилась в творческой тусовке, иногда звонила мне просто поболтать и несла бремя моего агента по недвижимости.
– Тася, я нашла тебе жильё, – голос звучал слишком уверенно.
– Опять? – вздохнула я, представляя очередной хламовник с тараканами.
– Слушай, это стопроцентный вариант! Вот увидишь, тебе понравится, – даже самая искусная реклама вряд ли могла бы снизить градус моего скепсиса, тем более такие примитивные манипуляции.
– Марго, давай вспомним твои прошлые «стопроцентные варианты». Плесневелая двушка на Пестеля с лежачей бабкой в нагрузку… Ты погоди оправдываться. Давай сперва пройдемся по фактам. Было такое? – Марго недовольно промычала в трубку. – Квартира на Обводном с чадящей чёрным дымом трубой в метре от окна. Стены в копоти, как после пожара. Полузаброшенный дом на Канонерке – шикарный вариант… Ах, ты не знала, – она попыталась меня перебить. – Идем дальше. Образцово-показательная квартирка на Черной речке, в которой полгода разлагался труп деда… Вечный ремонт в Купчино, подвал на Ваське… Их было сто-олько, я ноги до мозолей стерла. А твоя последняя интерпретация однокомнатной квартиры в пешей доступности от метро за умеренные деньги оказалась халупой на выселках под Всеволожском! Без ванной и туалета, с окнами на кладбищенскую помойку за двадцать тысяч в месяц плюс КУ! «Двадцать тысяч, Карл!» – эмоционально возмущалась я. – Потолок и стены расписаны графити – прям дизайнерский проект, лофт! Ты специально отбираешь для меня самые выдающиеся шедевры?
