Александр Владимирович Рулев припарковал свою потрепанную «Ладу» у двухэтажного дома номер три по улице Советской и на мгновение замер, глядя на знакомые с детства окна. Дореволюционная кирпичная кладка потемнела от времени, но дом стоял крепко, как и полвека назад, когда маленький Саша впервые переступил его порог.
Ирбит встретил его серым октябрьским небом и промозглым ветром, гонящим по улицам опавшие листья. Уральский провинциальный городок словно застыл во времени – те же покосившиеся заборы, те же выбоины на дорогах, тот же запах дыма из печных труб. Только людей стало меньше, а тишина – гуще.
Александр достал из багажника единственную сумку и направился к подъезду. Ключи от квартиры покойной тетки Марии Петровны он получил неделю назад в нотариальной конторе вместе с документами на наследство. Тетка, последняя из рода Рулевых в Ирбите, унесла с собой в могилу множество семейных тайн, оставив племяннику лишь двухкомнатную квартиру на втором этаже да старые фотографии в пыльных альбомах.
Когда он вошел в квартиру, его встретил затхлый воздух и тишина, нарушаемая лишь скрипом половиц под его шагами. Он распахнул окна, и поток свежего воздуха ворвался в помещение, словно нежданный гость.
– Ну здравствуй, старый дом, – тихо произнес Александр, оглядывая обстановку.
Мебель времен Хрущева, выцветшие обои с мелким цветочным узором, иконы в красном углу – все дышало ушедшей эпохой. На письменном столе у окна он обнаружил стопку пожелтевших газет «Ирбитская жизнь» и «Восход» за последние годы. Тетя Мария, видимо, следила за местными новостями до самого конца.
Александр работал журналистом в Екатеринбурге уже пятнадцать лет, но успешная карьера не приносила удовлетворения. Городская суета, бесконечные дедлайны, погоня за сенсациями – все это опостылело. Смерть тети и неожиданное наследство стали поводом кардинально изменить жизнь. Редактор «Восхода» Николай Семенович Корнилов охотно принял на работу опытного журналиста из областного центра, особенно узнав, что тот местный, корнями из Ирбита.
Вечером Александру позвонили из редакции.
– Александр Владимирович? – раздался в трубке хрипловатый голос. – Корнилов беспокоит. Как устроились?
– Нормально, Николай Семенович. Обживаюсь помаленьку.
– Рад слышать. Слушайте, тут такое дело… – редактор понизил голос. – Город у нас тихий, но и здесь случается всякое. Вот недавно в Сретенской церкви странные дела начались. Отец Георгий жалуется, что по ночам в храме кто-то ходит, свечи сами собой зажигаются. А позавчера вообще икона Богородицы кровавыми слезами заплакала. Народ встревожен.
Александр напрягся. Сретенская церковь… Он помнил это величественное здание с детства. Церковь Сретения Господня на улице Кирова, 27Б – памятник архитектуры XVIII века, переживший и революцию, и советские гонения.
– Интересная тема для материала, – согласился Александр. – Я займусь этим.
– Отлично! – обрадовался редактор. – Только… – его голос снова стал тише, – будьте осторожны. Некоторые местные считают, что это не просто мистика. Говорят, это предзнаменование.
– Предзнаменование чего?
– Беды, – коротко ответил Корнилов и, сославшись на срочные дела, попрощался.
«Попробую раскрутить эту тему», – Александр начал размышлять о предстоящей работе. Мистические явления в старинном храме – это именно то, что могло бы заинтересовать не только местных жителей, но и более широкую аудиторию. Возможно, материал можно будет отправить в федеральный журнал «Мистический вестник» и даже получить гонорар.
Вечером Александр прогулялся по знакомым улицам. Город готовился ко сну – в окнах зажигался свет, по тротуарам спешили запоздалые прохожие. Он дошел до улицы Кирова и остановился перед Сретенской церковью.
