«Там, где голод – там исчезают правила»
Студенты последнего курса медицинского университета отправляются на путешествию.
Тимур- Лидер группы, скептик, рационалист
Ибрагим- Спокойный, религиозный, мистик, знаток древних текстов
Ася- Эмоциональная, впечатлительная, художница
Руслан- Шутник, маскирует страх юмором
Саида- Хладнокровная, немного замкнутая студентка, изучающая ордологию, склонна к философским рассуждениям
Максим- Студент-дегустатор, учится на биохимика, хорошо разбирается в ядах и веществах
Настя- Будущий психолог, увлечена психиатрией, чувствительна к состояниям других
Григорий- Наставник-патологоанатом, опытный, немного мрачный, циничный.
Женя- Тихий студент, увлекается парапсихологией, верит в энергию, сны, биоауры
Антон- Любит детективы, строит логические цепочки, фиксирует детали, будто ведёт расследование
Асфальт уходил в темноту, фары освещали только клочья пыли да редкие дорожные знаки, согнувшиеся, будто от старости. Микроавтобус дрожал на кочках, и внутри то и дело раздавался чей-то смешок, чье-то зевание или хлопанье бутылки об обшивку.
Водитель молчал. Он не был частью их группы, и это почему-то всех немного тревожило. Он не смотрел в зеркало, не слушал их разговоров. Просто ехал.
– Если мы умрём – я хочу, чтобы это было после десерта, – лениво протянул Максим, дегустатор, открывая термос с кофе. – Кто-нибудь хочет шоколадный батончик? С просрочкой в три месяца, но вкус умопомрачительный.
– Тебя когда-нибудь отравили на практике? – прищурилась Саида, сидевшая рядом. – Ты с такой страстью говоришь о просрочке, как о таинстве.
– Отравление – это тоже опыт, – пожал плечами он. – Пищеварительная система – наш второй мозг.
– Ты, кстати, не совсем не прав, – вмешалась Настя, листая тонкую брошюру. – По современным теориям, кишечник действительно влияет на психику. Даже тревожные расстройства – это…
– Настя, – вздохнул Тимур, – ты не можешь спокойно говорить о мозгах, когда мы едем на отдых. Хотя бы притворись, что мы нормальные студенты, а не сброд потенциальных Нобелевских лауреатов и… психов.
– Тимур, тебе бы на психолога. Сам всё отрицаешь, сам же контролируешь каждого, – фыркнула она.
Ася сидела у окна и смотрела на то, как исчезает свет города. За стеклом начиналась чернота – без домов, без фонарей, только тени деревьев, будто кто-то в темноте шевелится.
– Вам не кажется, – негромко сказала она, – что чем дальше мы уезжаем, тем меньше мы… настоящие? Как будто растворяемся.
– Это эффект переезда, – отозвался Антон, вытаскивая блокнот. – Новая обстановка, восприятие себя меняется. Мозг адаптируется. Личность временно дрейфует. Запишу.
– Или это просто страх, – сказал Женя. – Пространства без света всегда забирают часть энергии. Особенно в переходных местах. Лес – это не только физическая зона. Это граница. Между разумом и тем, что за ним.
Все замолчали. Даже Руслан – обычно самый болтливый – вдруг уткнулся в телефон и перестал отпускать свои обычные шутки. Григорий, наставник, сидел у самого выхода. Он не любил говорить. Всё, что у него было – глаза. Тёмные, почти черные. Они словно всё уже видели. Войну, смерть, покойников и то, что остаётся после них. Водитель повернул налево. Дорога сузилась. Асфальт закончился.
– Где мы? – спросила Саида, первая за долгое время подав голос.
– Уже скоро, – пробормотал водитель. Его голос был сухим, как песок. – Лес близко. Там и остановимся.
Они остановились на развилке – дорога уходила влево к какому-то хутору и вправо, вглубь леса. Там была старая просека, почти заросшая.
– Дальше не поеду, – сказал водитель. – Тут и оставайтесь.
Костёр разгорелся не сразу. Дрова были влажными, спички почти закончились, но всё же, через полчаса они сидели кругом в бледно-оранжевом свете. Вокруг – только лес, холод и безмолвие.
