Осколки хрусталя

Оракул не дает инструкций, что

делать и не предсказывает будущего.

Оракул направляет внимание на те

скрытые силы и мотивы, которые

формируют будущее своим

неощутимым присутствием внутри

каждого момента настоящего.

Профессор Мартин Райнер

Руна Гебо обозначает дар или партнерство. Появление в вашей жизни этого знака показывает, что единство, объединение или участие в какой либо форме – совсем рядом. Но действительное партнерство может существовать только между отдельными друг от друга и целостными личностями, которые не теряют своей обособленности даже в единстве и единении. Пусть между вами пляшет небесный ветер. У этого знака нет перевернутой позиции, потому что он обозначает дар свободы, от которого проистекают все остальные дары.

Ральф Блюм[1]

[1] Здесь и далее по тексту интерпретация рун дается по Ральфу Блюму

Ralph Blum. The Book of Runes. (London: 1984)

Словно со стороны Егор увидел себя сидящим на тростниковой циновке, усердно медитирующим в позе лотоса. Тонкие сизые струйки благовоний, исходящих от палочек, прихотливо извиваясь танцевали в воздухе, что вполне соответствовало обстановке в комнате. Первые утренние лучи уже осторожно крались к краю внешнего круга начерченной на полу Мандаллы[1].

Где-то неподалеку громко пели птицы. Ему начало казаться, что уже два месяца он живет в этом полуразрушенном индуистском храме, затерянном  в джунглях Камбоджи. Именно сюда его привезли на стареньком раздолбанном грузовичке, сняв с поезда.

Впрочем, ничего странного в этом не было, просто те, кто готовил его к выполнению задания, решили, что именно здесь проще затеряться, получить новое имя, начать новую жизнь и постепенно обрасти легко проверяемыми деталями, маскируя провалы в придуманной биографии. Теперь его звали Крис Норманн.

К заданию Егора готовили в Москве по специальной программе не сотрудники родного ГРУ, в ведомстве которого он был «прописан», а инструктора из сверхсекретного подразделения Конторы, занятого разработкой приемов, методов и аппаратуры психотропного воздействия на предполагаемого противника. Несмотря на то, что он уже выполнял сложные задания в Иране и провел на нелегальном положении тяжелейший год в Афганистане, к его подготовке инструктора относились серьезно, работая с ним по шестнадцать часов в сутки. Кроме хорошо знакомых обычных дисциплин – стрельбы из всевозможных видов оружия, рукопашного боя, совершенствования навыков работы с радиоаппаратурой и электронными видами связи, вождения различных транспортных средств – с ним усиленно занимались психологи, специалисты по компьютерным технологиям, молекулярной биологии, биохимии. И уж совсем удивительным было обучение верховой езде, фехтованию на шпагах, рубке на саблях и других видах холодного оружия, вплоть до топоров.

В ходе спецподготовки Егору прививали повышенную устойчивость к наркотическим средствам и психотропным препаратам. Во время подобных тренировок его учили замыкаться, на первых же этапах погружатясь в себя. Иногда в ходе тренировок происходили странные сбои аппаратуры, когда Егор просто выходил из-под контроля многочисленных приборов, снимавших кучу параметров: в такие моменты даже хорошо известный полиграф прекращал работать и надолго выходил из строя. После нескольких подобных инцендентов руководство лаборатории, решило впервые испытать на нем первый экспериментальный образец установки ЭЛОХИМ. Из многочисленных объяснений специалистов Егор понял лишь одно: это устройство каким-то образом увеличивает свободную энергию Гиббса[2] (части пространства, находящегося в рабочей камере машины) за счет мощности собственного источника питания, что приводит к ее возвращению в предыдущее, начальное состояние относительно пространственно-временных координат.