– Как глупо…
– На что надеялась, дурёха?
– Это какой надо быть наивной, чтобы
решиться на такой шаг?
Надменные женские голоса напоминали
шипение змей и раздражали слух.
– Можно говорить тише? – раздался
строгий мужской голос. – Я пытаюсь осмотреть пострадавшую.
– Отмучилась бедняжка и отошла на
тот свет. Чего тут осматривать? – снова вклинился женский голос с
визгливыми нотками.
Это кто тут отмучился? Я? Та-а-ак!..
Сейчас как встану, как помогу одной болонке отойти на тот свет…
Из горла вырвался раздирающий
кашель.
– Ой!.. – кто-то испуганно
взвизгнул.
Злорадно усмехнулась и кашлянула
посильнее, даже глаза попыталась открыть, но пока было тяжело.
– Какой позор… Наверное, её теперь
отправят домой?
Кто-нибудь дайте тапок!.. Я
прихлопну эту тявкающую болонку!
– Милые барышни… не могли бы вы
покинуть покои больной?
Ого!.. Какой властный голос.
Невольно вселяет уважение и пробирает до костей... Неудивительно,
что послышался торопливый топот женских каблучков.
– Ну что? Она поправится? – голос
приятно ласкал слух.
– Если дышит, то вероятно… –
неуверенно отозвался другой мужчина.
Кажется, этот человек в медицине
понимает столько же, сколько я в ядерной физике. Я не только жить
буду, но и надоем вам всем…
– Сейчас я послушаю
сердцебиение…
Почувствовала, что с меня пытаются
снять одежду: шершавые пальцы пробрались под рубашку… Дурное
предчувствие заставило сердце биться чаще.
Братья учили, что одежду снимаю либо
я сама, либо патологоанатом – третьего варианта не дано.
В ужасе распахнула глаза, увидела
густую рыжую бороду, едва не заорала и выпалила очень грозно и
очень уверенно, схватившись за эту самую бороду:
– Лучше вам не трогать меня… –
отпустила и упала обратно, ощущая, как начинает тошнить и кружится
голова. Наверняка, всё происходящее лишь предсмертная галлюцинация.
Слишком незнакомая обстановка, не похожая на больничную палату. –
Лучше дайте воды. Пожалуйста… – шевелю одними губами, не уверенная
в том, что моё желание будет исполнено.
Чужие руки исчезли, оставив рубашку
в покое, а надо мной появилось мужское лицо. Глаза пронзительные,
тёмные, грозовые… А на голове ржавый обруч…
– Я полагаю, доктор, девушка в
полном порядке, – задумчиво вымолвил незнакомец, разглядывая меня
не стесняясь. Очень сосредоточенно. Будто видит впервые.
– Не смею не согласиться с вами… –
простонал старикашка, поднимаясь. Руки вздумал распускать! Я вообще
сомневаюсь, что он врач… Самозванец.
– Как вы, мисс Рамис? – незнакомец
склонил голову, прищурившись.
– Может, всё-таки воды? Или я
притворяюсь по-вашему?.. – мой голос неприятно хрипит и жутко
раздражает. И тут до меня наконец доходит… – Кто? Как вы меня
назвали? Мисс… Рамис? – кажется, моя галлюцинация
эволюционирует…
– Вероятно, у бедняжки потеря памяти
на фоне пережитой эмоционально-психической травмы, – важно вмешался
старикашка.
– Вероятно, вам уже пора. И мнение
своё заберите, – испуганно отозвалась я, не доверяя этому типу. Не
доверяя себе. Не доверяя происходящему. Хочется закрыть глаза и
оказаться дома на любимом диване, с любимой кошкой на коленях, в
компании почти любимых братьев… – Ну? – повернулась к удивлённо
замершему незнакомцу, от которого веяло уверенностью и силой. – Как
вы меня назвали?
Если это дурной сон, то пора бы уже
проснуться.
«Не проснусь… Больше не проснусь…»,
– настойчиво шептал внутренний голос.
Мужчина вежливо кашлянул в кулак и
выдохнул сквозь зубы, внезапно раздражаясь.
– Я бы попросил вас, мисс Рамис,
обращаться ко мне «Ваше Высочество». Мой отказ не повод хамить и
вести себя, словно торговка с деревенского рынка.
Мои глаза округлились, я даже
приподнялась на локтях.
– Как обращаться? – показалось, что
ослышалась.
