У Сони разбегались глаза от количества антикварных редкостей.
Прилавок, полки и даже пол частично были заставлены немыслимыми и
причудливыми диковинами: от расколотых ваз, наверняка очень
древних, до кривых сюрреалистичных статуэток с тремя руками, с
головами животных…
Были и бусы, так полюбившиеся Соне, от самых маленьких до самых
диких! Из кусочков цветного металла, из разных пород камня и даже
дерева. Под потолком висели обереги: пугающие стеклянные глаза,
которые будто в душу заглядывают, перья разной величины и
расцветки. Соня только надеялась, что глаза действительно
стеклянные и что ни одна птица не пострадала во имя искусства.
И вот что подарить такого… людям, которые ни в чём не нуждаются?
Чем можно удивить или порадовать императорскую чету? Нет, можно,
конечно, для галочки выбрать первый попавшийся подсвечник, который
в этот же день выкинут и забудут, но Соня всё любила делать хорошо.
В некоторых случаях можно отступить от своих принципов, но Соню
буквально коробило, если приходилось так делать. Какой-то
внутренний барьер мешал сделать плохо или наполовину.
А ещё Его Высочество Мрачный отвлекает своим тяжёлым дыханием и
пристальным вниманием. Навис за спиной, словно коршун, и ждёт.
– Не выбрала? – Звякнули колокольчики, показалась госпожа
экстравагантная хозяйка лавки с подносом в руках.
Конечно же, это была не простая посуда. Синий фарфор,
расписанный белой кистью неизвестного, но, судя по всему, очень
талантливого художника. Соня глаза оторвать не могла от
завораживающего танца журавлей, картинка будто ожила. Соне даже
почудился шелест крыльев и плеск воды, вечерняя мелодия леса…
– Хочу этот сервиз, – выдала Соня, разглядывая нежные линии
кувшинок на чашках. – Ой, простите, мадам Изгель, – спохватилась
она и склонила голову. – Я почту за честь, если вы продадите мне
этот удивительный чайный сервиз.
Его Высочество недоумённо вскинул бровь, мол, это шутка? Зачем
Величествам сервиз? Можно подумать, у них посуды не хватает. Но
Соня только отмахнулась, всем своим естеством желая приобрести
именно этот подарок.
На удивление, пухлые губы Изгель изогнулись в понимающей
улыбке.
– Почувствовала, да?
– О чём ты? – вклинился принц непонимающе.
Хозяйка с невозмутимым видом прошла за единственный в лавке
столик.
– Я об удивительном свойстве этого сервиза. Мне достался он от
дедушки, а ему от корсикианского царя… Ты стул-то себе возьми. Или
не гордый, постоишь?
Соня подавила усмешку, но тут же огорчилась. Если сервиз
достался Изгель от близкого человека, то, скорее всего, очень дорог
и она не захочет с ним расставаться.
Его высочество проявил манеры и поухаживал за Соней, а потом
только устроился рядом, сцепив пальцы в замок. Соня же бросилась
помочь хозяйке и решила накрыть на стол. Но стоило ей прикоснуться
к чашке, как мир словно замер. Всего на крошечное мгновение, но
этого хватило, чтобы ощутить удивительное свойство сервиза, о
котором говорила Изгель.
Соня будто окунулась в чудесный мир грёз и небывалого счастья.
Так хорошо стало и так легко, что улыбка сама игриво потянула губы.
С души свалился многолетний груз переживаний, даже дышать стало
легче.
Соня отмерла и поставила чашку, изумлённо моргнув.
– Об этом свойстве вы говорили? – обратилась она напрямую к
хозяйке лавки. – Сервиз избавляет от невзгод и усталости, да?
Изгель ответила загадочным взглядом и полуулыбкой.
– Я вообще перестал что-либо понимать, – недовольно произнёс Его
Высочество Мрачный и наклонил пустую чашку.
Изгель хлопнула его по руке и цокнула языком.
– Терпение, мой мальчик. Таким толстокожим, как ты, необходимо
испить из чаши, чтобы ощутить то самое свойство корсикианкого
сервиза.
