Наши дни
— Правящий.
Вампирша откинула гобелен и бегло
осмотрела комнату. Темный князь возлежал на своем обычном месте,
вытянув длинные ноги. Прикрыв глаза, вел тихую беседу сам с собой,
покачивая при этом кистью правой руки, дирижируя мыслями.
— Александр, — вампирша подошла
ближе и остановилась у его ног. — Ты меня слышишь? Ты третьи сутки
не принимаешь визитеров, мне отослать всех?
Веки князя резко распахнулись.
— Татьяна, ты еще помнишь, что такое
чувства? — спросил, встретившись взглядом. — Страх, боль,
удивление? — перечислил спектр, который испытал при встрече с
человеческой девушкой. — Ты помнишь, что такое любовь?
— Я знаю, что испытывала все это
ранее. Но ощущения практически стерлись из памяти.
— А любовь? Ты же любишь свою
дочь?
Вампирша повела обманчиво хрупким
плечом и отрицательно покачала головой:
— Я знаю, что должна оберегать ее. Я
помню, как рожала ее.
Александр потерял интерес к
разговору и пытался воскресить в себе то, что пережил несколькими
днями ранее. Боль ему не понравилась, это жгучее чувство,
заставляющее скручиваться и царапать пальцами грудь.
Но тот букет, что вызывал кроткий
взгляд девушки, был еще свеж в памяти, и он его смаковал, прогоняя
в вновь и вновь одну и ту же сцену. Испуганные зеленые глаза
выглядывают из-за плеча Константина, бросают быстрый взгляд, полный
непонимания и ужаса, и скрываются из поля зрения.
Первое, что ощутил, было желание. И
не то, которое руководило им все время — безотчетная эгоистичная
жажда, а иное, более тонкое и трепетное. Хотелось не только
обладать и вкусить, но и дать что-то взамен.
А еще волнение, оно путало сознание,
заставляя совершать бессмысленные вещи: пытаться произвести
впечатление, доказать свою силу и без того напуганной человечке.
Посетить чужое жилище без видимой причины. Нет, причина безусловно
была, он хотел убедиться, что не ошибся и спустя семнадцать веков
нашел ту, которая заставила его сердце биться, вынуждая работать
легкие, вбирать воздух со всеми его запахами.
Из приятных воспоминаний вырвали
прикосновения, женские пальцы поднимались от колена по бедру. Князь
сделал жест рукой:
— Не нужно, — в обычно ровном тоне
мелькнули нотки раздражения.
— Я могу позвать Катарину, она
всегда знает, как угодить, — пропела вампирша приторным голосом и
огладила мужскую скулу, склонившись к лицу.
Князь дернул щекой, словно отгоняя
надоедливую муху.
— Не нужно, — повторил, и к
раздражению прибавилась сталь в голосе.
Совсем по-человечески Татьяна
растерянно захлопала глазами и поджала губы.
Она еще несколько минут стояла у ног
правящего, не понимая, что изменилось, чем она сама или ее дочь
могли прогневать и вызвать немилость.
— Татьяна, — привлек ее внимание
вампир.
— Да? — она вернулась взглядом к
мужчине.
— Подготовь улей. Я скоро представлю
свою княгиню.
Склонившись перед Александром, она с
трудом сдержала эмоции. На красивом бледном лице расцвела победная
улыбка. Гордый разворот плеч, точеный носик, высоко поднятый к
расписному потолку, плывущая походка выдавали в вампирше
победительницу. Татьяна не реагировала на приветствия прислужников
и вампирского молодняка, зная свое превосходство над ними, а в
скором времени она сможет встречаться прямым взглядом с любым
Высшим, не боясь навлечь на себя гнев.
— Какой хорошенький.
Вела подошла ближе к кувезу и засмотрелась на новорожденного
волчонка.
— Ну, красный какой-то весь, — Эля, сморщив носик, склонила
голову набок, комочек в белоснежных одеждах зашевелился и
закряхтел.
— А ты думала, сразу красивенький, как пупс в коробке? — молодая
женщина легко рассмеялась, наблюдая за тем, как волчонок возится,
перебирая в воздухе ручками и ножками. — Да и появился на свет
малыш слишком рано.
