Эту историю услышал я много лет назад. Но иногда мне кажется, что она произошла совсем недавно, так как с того времени в нравах людей мало что изменилось.
У моего знакомого фотографа была девушка, которая воспитывалась в детдоме. Мне тогда ещё не было известно, что в детские приюты попадают не только круглые сироты, но и те, которые имели родителей, но из-за каких-то аморальных проступков у них отнимали права на воспитание детей. В нашем южном городе было несколько детских домов. Но что происходило за их стенами, мало кто задумывался…
И когда мой друг-фотограф сказал, что в детдоме, как и в армии, «прижилась дедовщина», его сообщение меня немало удивило, так как в то время в это было трудно поверить.
Однажды я пришёл в детский дом и задал директору интересующий меня вопрос. Он выслушал и стал говорить, что меня ввели в заблуждение, все воспитатели любят детей и не допускают, чтобы они страдали из-за каких-то выродков, которых они отправляют куда надо.
Для полной картины я зашёл во второй детдом. Этот директор не только не ответил, но и велел уйти под тем предлогом, что посторонним здесь нельзя находиться. Почти та же история повторилась и в следующих приютах. В дом малютки я не пошёл по известной причине…
Я искал другие пути узнать, верно ли то, что это постыдное явление бытует? Но мне так и не удалось услышать нужный ответ. Все директора почти в один голос твердили, что я уже слышал, то есть дети у них не обижены, имеют всё, что нужно для духовного и физического развития…
Но моему любопытству помог случай, тот же друг-фотограф как-то сказал, что бывшие воспитанники детдома спустя пять лет после выпуска решили встретиться. Он позвал меня за компанию, так как я интересовался не одной дедовщиной, но и вообще темой сирот и потому я могу из первых уст услышать, как им жилось в детдоме.
Та августовская вечеринка запомнилась тем, что в квартире девушки моего друга собралось женское общество. Их было шестеро: две шатенки, три брюнетки и одна блондинка. Все нарядно и модно одетые с причёсками из коротких и длинных крашеных волос.
Когда мы пришли, они уже сидели за столом, уставленным закусками. Среди тарелок высились три бутылки сухого вина и одна шампанского. И мы туда же сбоку водрузили принесённую нами бутылку водки.
Глядя на прелестно одетых девушек, я бы ни за что не сказал, что они воспитывались в детдоме. Лица отражали здоровую физическую красоту. И потому как они сидели чинно, я и решил, что в приюте им удачно привили культуру поведения. И причём тут была «дедовщина», которая так нелепо звучала применительно к детдому.
Мой друг познакомил со всеми девушками; но мне запомнилось одно имя, которое вы скоро узнаете; тихо играла музыка; девушки спокойно переговаривались, и то и дело слегка смеялись, как-то заинтересованно поглядывая на меня. Не мог же я так благотворно влиять на них, что они исключительно перед журналистом вели себя весьма скромно. И если бы меня не было, то давно бы уже раскрепостились и пустились в свои воспоминания и узнавали бы друг о дружке, как сложилась их жизнь после выпуска из детдома. Но тогда я даже не догадывался так подумать…
Наоборот, я решил, что пока они трезвы, пора приступить к тому, зачем пришёл. И начал задавать вопросы, которые касались исключительно «детдомовской дедовщины». Но ни одна не выказала к моим расспросам интереса, они только смущённо переглянулись и продолжали общение. Хотя теперь девушки вели себя не так раскованно, видно, мои вопросы озадачили, и непринуждённый разговор уже не получался.
