— У меня большая семья, — мальчуган поправил прямоугольные очки
на носу и продолжил с выражением читать свое маленькое сочинение. —
Мама, папа, два старших брата и бабушка. По выходным мы ездим
на дачу и гуляем с нашим ротвейлером — Кузей. Он добрый, но если
лезть к нему в миску, то может откусить руку. Так говорит папа. А
если дернуть за ухо, то отгрызет нос. Так говорит бабушка. А
если…
— Стоп-стоп, — высокая сухопарая учительница прервала поток
потенциальной расчлененки. Седых волос на ее голове достаточно и
без легенд о подвигах ротвейлера Кузи. — Молодец, Костик.
Очень хорошо. Садись. Кто еще нам расскажет о своей семье?
Мальчик поправил ярко-красную бабочку на шее, взъерошил темные
непослушные волосы и торжественно сел за первую парту. Ему тут же
пожала руку непоседливая остроносая девчонка.
— Круть. Блин, ты не успел рассказать как Кузя цапнул почтальона
за попу, — посетовала она ему на ухо, щекотнув лицо светлой
прядью, выпавшей из двух задорных хвостиков.
— Ничего, дома дочитает, — кивнул на листок, который аккуратно
положил на угол учительского стола минуту назад.
— Что за перешептывания? — строго глянула на них учительница. —
Катя Зимина. Отлично. Твоя очередь, расскажи нам о своей
семье.
Девочка вскочила, вытянулась по струнке и отрапортовала:
— Будет сделано, Елена Борисовна! — чеканя шаг, вышла к доске и
бодро начала. — Меня зовут Катя Зимина и у меня три мамы…
Учительница побледнела, а по классу пошли хохотки и
перешептывания.
— Что значит, три мамы?
— Я сейчас все расскажу, — вытянула вперед ладошку, успокаивая
заслуженного педагога. — Мама Саша меня родила в двадцать лет и,
когда её выгнали из дома, ушла жить к тете Музе. Тетя Муза тогда
встречалась со своим первым мужем — кретином нефтяным магнатом…
— Стоп-стоп! — учительница прижала руки в груди. — Ладно,
Катюша, хватит про мам. Расскажи про папу.
— А мой папа — козел лохматый! — заявила девочка и гордо
вздернула острый носик.
Учительница, не отрывая руку от груди, осела на стул и
выдохнула. Она не сомневалась, что эти маленькие гении однажды
доведут её до инфаркта и втайне сожалела, что ушла из обычной
общеобразовательной школы.
Потом вспомнила про зарплату и на сердце потеплело, даже Катюша
Зимина перестала казаться исчадием ада во плоти. За год эта
подвижная девчонка довела её до ежедневного приема успокоительных.
Только подумайте! А ведь её мама такая приличная женщина…
***
Десять лет назад
В полутемном ирландском пабе было многолюдно. Люди галдели,
смеялись, шумели, но большая часть уже несколько минут пялилась на
экран подвешенного к стене телевизора. И показывали там далеко не
футбол.
— Ни хрена се, как горит! Сделай погромче! — потребовал пузатый
мужчина, допивающий третью пинту лагера.
Массивный бармен в клетчатой рубашке хмыкнул в свою лохматую
бороду и нажал кнопку на пульте. Все притихли. Звонкий голос
женщины-диктора разнесся по залу:
“Уже три часа пожарные борются с огнем в особняке семьи Креспо.
Несколько лет назад его объявили достижением архитектуры двадцать
первого века. Он стал самым дорогим проектом в истории российской
архитектуры. На огромной территории помимо жилого дома был
организован научно-популярный музей для детей и ветеринарный
зоопарк, в котором оказывали помощь диким животным, пострадавшим от
рук браконьеров. До сих пор неизвестно, что произошло в доме самого
крупного мецената нашего города и где находится сам господин
Креспо-младший. Его семья не дает никаких комментариев...”
— Твою мать, был один нормальный богатей и того подожгли, —
сплюнул на пол тот самый мужик с лагером.
— Видать, дорогу кому-то перешел! — отозвались с соседнего
столика.
— Охренеть! — выкрикнул кто-то. — Просто охренеть!
