ГЛАВА 1. ТЕНЬ В ЛАБОРАТОРИИ
Доктор Александр Элмс отодвинул чашку с остывшим кофе и протёр уставшие глаза. Через панорамное окно его лаборатории проникали лучи заходящего солнца, окрашивая сложные конструкции и массивы проводов в теплые оранжевые тона. Три месяца непрерывной работы, и проект "Эон" всё ещё оставался на стадии теоретических расчётов.
– Очередной тупик, – пробормотал он, глядя на голографический дисплей с бесконечными рядами квантовых уравнений.
Лаборатория, расположенная на двадцать седьмом этаже Института темпоральной физики, была святилищем Элмса последние пять лет. Здесь он проводил больше времени, чем в своей квартире. Здесь рождался его величайший проект – машина времени, основанная на принципах квантовой запутанности.
Раздался мелодичный сигнал, и двери лаборатории бесшумно разъехались в стороны. На пороге стоял Эдвард Гриффин, его незаменимый ассистент – высокий мужчина с вечно встрёпанными рыжими волосами и пронзительным взглядом зелёных глаз.
– Доктор Элмс, вы здесь с пяти утра, – заметил Гриффин, входя в помещение. – Я принёс вам сэндвич и нормальный кофе. Тот, что вы пьёте, судя по всему, уже превратился в прохладительный напиток.
Элмс благодарно кивнул, принимая бумажный пакет из рук ассистента.
– Что-нибудь интересное в последних тестах? – спросил Гриффин, подходя к главной консоли.
– Ничего радикально нового, – вздохнул Элмс, разворачивая сэндвич. – Хотя… есть странные флуктуации в квантовом поле. Посмотри на этот график.
Гриффин склонился над экраном.
– Это не похоже на случайный шум, – задумчиво произнёс он. – Здесь определённо есть паттерн. Почти как… эхо.
– Эхо? – переспросил Элмс, подходя ближе. – Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, как лучше объяснить, – Гриффин хмурился, вглядываясь в мерцающие линии данных. – Но эти колебания напоминают отражение сигнала. Словно наш эксперимент создал импульс, который отразился от чего-то и вернулся к нам.
– Невозможно, – покачал головой Элмс. – Мы работаем с закрытой системой. Нет ничего, от чего мог бы отразиться сигнал.
– Если только… – Гриффин замолчал, но его глаза загорелись тем особым огнём, который появлялся всякий раз, когда его посещала необычная идея.
– Если только что? – подтолкнул его Элмс.
– Если только сигнал не отражается от чего-то, находящегося вне нашего временного континуума, – тихо произнёс Гриффин. – Что, если мы уже создали темпоральное эхо, и оно возвращается к нам из… будущего?
Элмс открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент лампы в лаборатории мигнули, а затем погасли на несколько секунд. Когда свет вернулся, оба учёных увидели странную искажающуюся тень на дальней стене – она двигалась, словно живое существо, не подчиняясь законам физики.
– Что за чертовщина? – прошептал Элмс.
Гриффин медленно подошёл к стене, протягивая руку к загадочному явлению.
– Не трогай это! – крикнул Элмс, но было поздно.
Как только пальцы Гриффина коснулись колеблющейся тени, произошла яркая вспышка, и волна невидимой энергии прокатилась по лаборатории, сбивая с ног Элмса. Когда он поднялся, протирая глаза, Гриффина нигде не было.
– Гриффин? – позвал он, оглядываясь. – Гриффин!
Но ассистент исчез, словно его никогда не было в лаборатории. Только недоеденный сэндвич на столе и тающая в воздухе тень напоминали о том, что произошло нечто необъяснимое.
Элмс бросился к консоли, лихорадочно проверяя данные. Все системы работали нормально, но мониторы показывали всплеск энергии, в тысячи раз превышающий возможности их оборудования.
– Господи, – прошептал он, глядя на цифры. – Что мы наделали?
В углу экрана мигало сообщение, которого не было раньше: "Темпоральная аномалия обнаружена. Инициализация протокола "Янус"."
