– И сок не забудь! – крикнула мне вслед мама.
Надеваю в подъезде наушники, включаю музыку и бегу по ступенькам вниз. Вечер пятницы, апрель и тёплая погода манила на улицу. Я использовала любой повод вырваться из дома. Как всегда, мы приготовили вкусняшек на все выходные, и не хватало только моих любимых киви и сока для мамы.
– Классный цвет, – едва расслышала.
Это соседка Ира кричала из машины очередного поклонника. Натягиваю капюшон толстовки и стараюсь идти быстрее. Заворачиваю за угол и вижу, как два парня тянут за руки блондинку, живущую в соседнем доме. Она смеётся, отшучивается. Замедляю шаг. Вдруг один из парней хватает её за шею сзади и уже без улыбки, почти крича, матам приказывает сесть в машину. На автомате закричала:
– Отпустите! – подбежала, схватила за локоть девушку и попыталась оттащить. Один из парней, пытаясь схватить меня, стягивает капюшон и говорит:
– О, рыжая. Берём!
Капюшон перекручивается мне на лицо, я ничего не вижу. Чувствую, как с силой отрывают меня от девушки, хватают за голову и… Удар…
Страшно болит голова. Кто-то трясёт меня за плечи. Открыв глаза, вижу двух девушек. Одна блондинка, та самая, с соседнего дома. Я с ней не знакома, но часто её видела. Она красивая, высокая, стройная, ухоженная. Такая всегда притягивает взгляд не только парней. Вторая – брюнетка, под стать блондинке. Судя по одежде, только из ночного клуба. У неё была разбита губа, и кровь уже успела запечься. Лица обеих были измазаны растёкшейся тушью для ресниц, и все их попытки стереть её не удавались.
– Господи, она же подросток, – почти шёпотом произнесла темноволосая.
– Ты же Кристина? – спросила девушка которой я пыталась помочь, – В соседнем доме живёшь. Наши мамы знакомы. Сколько тебе? Семнадцать?
– Двадцать. – произношу, растирая виски руками.
– Точно. На повара же учишься.
В любой другой бы ситуации меня бы удивило то что она знает меня, но сейчас я думала только где мы и зачем. Голова всё ещё гудела. Комната, где мы сидели на полу, была маленькой, два на два. Под потолком на проводе висела тусклая лампочка, в углу стояло ведро. И всё, ни окна, ни крана с водой, а так хотелось пить. Позже я узнала, что брюнетку зовут Маша, работает в ночном клубе официанткой. Похитили её так же, как и нас, запихнули в машину. Это было, наверно, несколько дней назад. Блондинку зовут Света, она студентка. В тот вечер она спешила к подруге.
Время шло, мы сидели в этой комнате. Никто к нам не заходил. Маша категорически запретила кричать и ломиться в дверь. Когда она сделала это, ещё до нашего появления, дверь открыл парень и ударил её, рявкнув, что если она опять начнёт, то «огребёт по полной». Вскоре к головной боли, жажде и страху добавился ужас. Общими усилиями мы начали размышлять, кто и зачем нас похитил. Единый ответ мы наши быстро. Вот уже четыре года в городе и за его пределами пропадают девушки. Разные, от семнадцати до двадцати шести лет. Иногда некоторых находили мёртвыми в разных частях города и на окраинах, в близлежащих лесах. Они были не просто изнасилованы и убиты, их мучили и избивали. Фото, кочевавшие из телефона в телефон, были настолько ужасными, что последние два года я их отказывалась смотреть. Самое страшное было в апреле. Четыре года подряд в конце этого месяца в городе обнаруживали три тела: блондинку, брюнетку и рыжую. Они были изуродованы сильнее прочих. Ходили слухи, что на телах были укусы человека, порезы на всем теле. Я не боялась этого месяца, считала, что мне нечего опасаться. Пропадали всегда красивые девушки, а я себя считала не то чтобы уродиной, а просто обычной, средненькой. Осознав, где мы и что будет, захотелось умереть прямо здесь, в этой комнате.
