Пролог
– Господа, готовы ли вы подписать контракт? – практически пропел Павел Иванович. Он знал, что после этой стандартной фразы существование его на некоторое время прекратится. Он положил на Т-образный стол два тёплых, только что распечатанных экземпляра, после чего откинулся в кресле. Удобное, лоснившееся чёрной кожей, но довольно старое, оно чуть откатилось назад на трёх парных колёсиках, устало скрипнуло. Павел Иванович успел подумать, что этот скрип его посетители слышали гораздо лучше, чем фразу, которую он произнёс и которой сопроводил выдачу документов.
«Эту фразу от меня ждали, а вот то, что заскрипит кресло – нет», – невесело подумал Павел Иванович. Он удивился, что ему в голову приходят такие странные мысли, повернул голову, увидел, что за окном идёт дождь.
«Не люблю дождь. Всегда от него приходит какое-то меланхолическое состояние», – решил Павел Иванович.
Павел Иванович был прав. Посетители его кабинета не смогут вспомнить фразу, которой он предложил им подписать контракт. Чуть больше значения они придадут скрипу кресла. И да, несомненно, Павел Иванович в ту минуту для них прекратил своё существование.
Посетителей было трое.
По левую руку от Павла Ивановича сели отец и сын. Отцу было больше сорока, седина по-королевски тронула его великолепную голову, добавив истинно мужского шарма большим карим глазам, мощным скулам и крупному носу. Этот человек нацепил очки так, что, казалось, они сейчас сползут, но нет, очки оставались на своём месте, зрачки активно бегали, большие пальцы с золотым перстнем на правом мизинце переворачивали страницы. Читающий был доволен, перелистывал дальше, читал, но не улыбался, весь был погружён в смысл слов и цифр, которые помогали ему представлять будущее.
Сыну было около двадцати. Он сидел в синей рубашке с расстёгнутым воротом, смиренно положив руки на колени, не зная куда деть глаза, и ждал, пока отец закончит читать и что-то скажет по поводу того, что прочитал.
Справа сидел кореец. Или китаец. Возможно, японец. Не надо удивляться, если окажется, что он таиландец или вьетнамец. Раскосые глаза, коротко стриженные чёрные волосы, полные губы, оливковая кожа. Он буквально развалился на стуле, совершенно не заботясь о дорогущем чёрном пиджаке, белоснежной рубашке и галстуке-шнурке. Читал он быстро, глаза его не бегали по строчкам, а шли последовательно сверху вниз, словно уничтожая текст.
Ничего удивительного, что именно он дочитал первым.
Сел нормально, оправил пиджак, рубашку и галстук, шумно вздохнул, сверкнул глазами на своего оппонента. Тот не спешил, хотя видел, что его ждут.
Павел Иванович чувствовал, что в кабинете стало так напряжённо, как бывает перед грозой.
«Странное дело, – начало мелькать в мозгу Павла Ивановича. – Сейчас они пожмут друг другу руки и поставят подписи под документами, вроде как соглашение, согласие, но на самом деле всё не так. Вот он сел, прочитал и сидит так, как будто бы там есть какая-то ловушка. Так и другой читает документ специально подольше, наслаждаясь, считая, что другой попал в его ловушку. Таким образом каждый из них считает, что он будет подписывать победу, а другой – поражение».
Под шум дождя два человека встретились взглядами. Тот, что оказался справа, смотрел весело, с хитрецой и улыбался. Слева улыбка была торжествующая, словно фанфары играли марш победителя.
– Господин Юон, – поднялся мужчина слева. Огромной скалой поднялся этот человек, отодвигая стул только ногами, отчего тот с шумом пополз по полу.
– Папа Карло, – не в пример ему поднялся тот, что был справа. Он, аккуратно придерживая стул руками, поднялся в ответ, оказался значительно ниже, и, как казалось, поэтому, добавил:
