Просыпалась я с большим трудом. Открывала глаза, снова
проваливалась в темноту, ворочалась, изо всех сил пыталась
выбраться из-под одеяла и почему-то не могла. Ещё и голова гудела,
словно в ней играл симфонический оркестр, время от времени
разрождаясь партиями большого барабана, тарелок и литавр. Ужас!
Усилием воли я попыталась скинуть сон, получилось плохо, глаза
буквально закатывались, к тому же стало жарче.
Оглядела пространство перед собой: ковёр с высоким ворсом на
паркетном полу, тяжёлые тёмные гардины, стекающие со стены на пол,
подцепленные на подхваты с кистями. Слева от окна красовался комод
на кривых ножках. Справа оттоманка, банкетка, рекамье — как бы этот
непривычный в моих реалиях предмет интерьера не назывался, он
заставил меня проснуться окончательно. Заодно вспомнить, где и с
кем я находилась.
«Алкоголь — зло», — пролетело в моей воспалённой голове.
Надо же попасть в историю! Нет, на вселенскую трагедию не
тянуло, на большую печаль маленького человека тоже, зато
активировало на полную мощность желание вскочить и бежать…
желательно в сторону ближайшей кофейни, где можно заглотить
побольше кофе и закусить сочным круассаном с сыром. И подумать над
своим поведением.
— Пфф-п-ф-ф-ф, — услышала я за своей спиной.
В следующее мгновение я почувствовала, как горячие мужские
ручищи обхватили меня, прижали к такому же горячему телу. Бедром я
почувствовала член. Мне бы искренне хотелось сказать, что это был
ствол пожарного брандспойта, но это был эрегированный мужской
половой орган — выражаясь научным языком. Если говорить менее
пафосно, зато доходчиво: стояк у товарища дымился.
Товарища, к слову, звали Фёдор, Федя, среди своих — Федос, но об
этом я расскажу чуть позже.
— Федос, отстань, — попыталась я вывернуться из медвежьих
объятий.
— Не отстану, — горячо прошептал мне в ухо Федя. — Какая сладкая
конфетка, у-рру-у-у-ру.
Фёдос пустил свои руки в свободное плавание. Поочерёдно
обследовал моё неожиданно счастливое, распластанное вдоль него
тело. Поглаживал, пощипывал, сжимал, потирал и делал много всего,
от чего желание бежать в сторону кофейни перерождались в твёрдое
намерение никуда не выбираться из этой постели.
Кофе я могла позже выпить, учитывая мой образ жизни, в
промышленных масштабах. А вот с таким мужчиной неизвестно когда бы
оказалась в постели. Если быть честной, то вообще с мужчиной. С
тем, что конкретно этот шикарный, умелый мужчина — Федос
собственной персоной, я была намерена разобраться как-нибудь потом.
Попозже. При случае.
Для проформы несколько раз отпихнула его, не слишком сильно,
чтобы не решил, что я всерьёз, возмущённо прошипела:
— Не… нет!
И услышала в ответ:
— Фигли нет, если да.
С этими словами наглая, горячая ладонь раздвинула мои не
оказывающие никакого сопротивления ноги, пробралась в место,
которое красноречиво указывало на полное согласие с
вышесказанным.
Чтобы не оставаться в долгу и просто из любопытства я
извернулась, обхватила налитой до невозможности член.
То, что я держала в руке, было ощутимым, увесистым, горячим,
по-настоящему большим. Не огромным, а внушительного, при этом не
слишком пугающего размера. Хотя всё равно внутренне я вздрогнула,
не сдержала эмоций, воскликнув:
— Вот же чёрт!
— Чего так? — самодовольно усмехнулись мне в ухо, не забыв
влажно поцеловать, а потом прикусить мочку.
— Ничего, — огрызнулась я.
Покрепче обхватив ладонью ствол, неожиданно для себя
вздохнула.
— Всё поместится, — нагло заверил меня Федос.
— Да что ты? — не то спросила, не то возмутилась, а может и
восхитилась я.
Анализировать было трудно. Я буквально плавилась под умелыми,
настойчивыми ласками, горячим дыханием, поцелуями, которыми осыпали
моё тело.
