– … категория всего-то «один-бэ», любой школьник пройдёт! –
выдернул из мыслей восторженно-настойчивый голос Славки.
– Что? – ответила Ляля, растерянно посмотрев на сестру.
– Ты меня вообще не слушаешь, что ли? Сестра называется. Говорю,
поедем на майских на Мунку-Сардык, категория восхождения
минимальная – «один бэ», даже не «два а» или «два бэ», а ерунда,
для таких как ты Ляль, а то закиснешь на своих Патриках.
– Патрики такие же мои, как и твои, – фыркнула в ответ Ляля.
Не только ей купили квартиру в престижном районе столицы, сестре
тоже. Ляля пользовалась жильём, Славка же жила сначала в общежитии,
потом сняла убитую двушку поближе к месту основного обитания.
Двушку, чтобы бесконечным знакомым, которых сестра находила словно
из воздуха, было где перекантоваться.
Возможности родителей Славка игнорировала по идейным
соображениям, когда это удавалось, конечно. Ляля с отцом,
генерал-полковником в отставке, не спорила, достаточно одной
бунтарки в семье. Морозить собственные уши назло маме с папой – не
Лялин формат.
– Прости, прости, ты же знаешь, меня заносит. Так что, поедем на
майских на Мунку-Сардык? Вангую, там обязательно найдётся парочка
страждущих, сирых и убогих, кому непременно нужно помочь, поэтому
ты не имеешь никакого морального права отказаться. Это я тебя
заманиваю, чтоб ты понимала, – заливисто засмеялась Славка, разнося
по салону самолёта звонкий гогот, смехом эти гортанные, отрывистые
звуки назвать было нельзя.
– Что? – уставилась Славка. – Манерам не обучена, простите.
Истинная Ляля в нашей семье одна – это ты.
– Я тебя сейчас ударю!
– Ой, страшно-то как, – ещё громче засмеялась Славка, два раза
ударив тяжёлыми подошвами берцев по полу.
– Валерия Степановна, Владислава Степановна, посадка через
двадцать минут, пожалуйста, пристегнитесь, – раздалось над головами
сестёр.
Валерия Степановна – это и есть Ляля. Ляпнул один умник на
первом курсе Суриковки, и прилипло. Вскоре распространилось и на
семью с лёгкой руки Славки, которая прозвище оценила и согласилась.
Лера – настоящая Ляля, и по виду, и по содержанию. Сейчас Ляля сама
редко вспоминала, что она Валерия, ещё и Степановна.
Ляля сразу же пристегнулась, положила руки на колени, вцепившись
в льняные брюки. Попыталась скрыть волнение перед посадкой,
которое, как бы она ни пыталась бороться с аэрофобией,
побеждало.
Слава для начала смерила оценивающим взглядом говорящего, как
шеф-повар оценивает свежесть рыбы перед тем, как разделать и подать
на стол.
Высокий, подтянутый, в военной форме, в звании майора, с
короткой уставной стрижкой с косыми висками, тёмными глазами, он
окинул Славку таким взглядом, от которого у Ляли побежали мурашки
по спине. Неприятный взгляд, унижающий, как на мокрицу посмотрел.
На мокрицу с гранатой, правильней сказать.
В ответ Славка демонстративно медленно, не отрывая глаз от
стоявшего почти по стойке смирно, пристегнулась. Откинулась на
спинку и закинула ногу на ногу в камуфляжных штанах.
– Есть, товарищ Вячеслав Павлович, – проговорила Славка, кидая
вызов сопровождающему майору.
Что Славка умела – это бросать вызовы и преодолевать
препятствия, если препятствий не было, она их находила, за
неимением оных, лично создавала. Выпестовывала, холила и лелеяла,
прежде чем ринуться с головой в очередную задницу.
Вячеслав Павлович смерил Славку холодным взглядом, как если бы
смотрел на королевскую кобру, у которой только что выкачал весь яд.
Тварюга, конечно, отвратная на вид, но совершенно точно в ближайшее
время безопасная.
Кинул сочувствующий взгляд на Лялю, явно недоумевая, как эти
двое могут быть не просто родственницами, а близнецами. Что вообще
такое рафинированное существо, как Ляля, делает рядом со Славкой,
да ещё в таком месте. От комментариев воздержался, развернулся,
ушёл на своё место.
