Мои каштановые волосы развивались от
бега, дыхание сбилось, срываясь с губ судорожно и сипло. Звук от
высоких каблуков эхом разносился по пустому коридору дорогого
пятизвёздочного отеля, расположенного в самом центре неспящего
мегаполиса. На полном ходу я пыталась судорожно застегнуть мелкие
жемчужные пуговки на своём алом шелковом платье и натянуть пальто
на дрожащие от щкалящих нервов плечи.
Несколько раз оглянулась, от
волнения кусая губы почти до крови, но там, позади, никто не
пытался меня догнать и вернуть. Пока ещё нет...
Значит, он до сих пор не обнаружил
мое отсутствие. И это хорошо.
Я, едва не спотыкаясь, притормозила
напротив лифта и стала судорожно жать по кнопке, сглатывая в горле
ком. В голове ни одной мысли, кроме: «пожалуйста, приезжай
быстрее».
Неожиданно в пустом прохладном
коридоре раздался громкий щелчок, я с ужасом ждала, что вот-вот та
дверь номера, из которого я нагло улизнула, откроется. И тогда всё
кончено! Сердце в груди сжалось, словно в тугой вопящий комочек,
но, к счастью, створки лифта наконец-то распахнулись, и я
облегчённо вбежала внутрь.
Быстрее! Вниз! Ну же!
Цифры на электронном табло
металлической кабины сменяли одну за другой, но я всё же боязливо
переминалась с ноги на ногу.
Где-то в недрах сумочки без конца
вибрировал мобильный. Это звонил Он. Много. Бесконечное
количество раз!
Как только двери лифта распахнулись,
я со всех ног помчалась к выходу. Мне мило улыбнулся администратор,
что-то спрашивая, но я лишь отмахнулась от его слов и даже не
замедлилась. Сейчас было важно как можно быстрее попасть в такси,
которое уже поджидало на парковке.
Когда я наконец-то выбежала на улицу
и облегчённо вдохнула морозного воздуха, глаза мои заслезились от
облегчения. На пылающие щёки упали первые декабрьские снежинки,
остужая кипящую кровь: пушистые, они переливались под светом фонаря
и напоминали звёзды. Я счастливо улыбнулась.
А в следующее мгновение
вздрогнула.
— Котова! — моя фамилия прозвучала,
будто пуля, пронзившая грудную клетку. — Я убью тебя! Ты слышишь?!
Тебе конец!
В ответ на эту совершенно
возмутительную угрозу я только весело рассмеялась, а затем подняла
руку и показала средний палец полуголому красавчику, который стоял
на балконе третьего этажа гостиницы.
— Разве что только в твоих влажных
мечтах, Бессонов!
Волосы парня были растрёпаны,
полотенце на бёдрах слегка поднималось из-за прохладного зимнего
ветра. А на по-мужски смазливом лице отражалась вся ярость
мира.
Довольная собой и произведённым
эффектом, я хмыкнула, развернулась и бросилась к такси, уверенная
на все сто процентов, что наконец-то утёрла нос этому невозможному
гаду, обманщику и совершенно беспринципному бабнику.
Но тогда я ещё не знала, что именно
с этого дня для нас всё только начинается...
___
ВНИМАНИЕ!
НА ЛИТНЕТЕ ЕСТЬ ПРОБЛЕМА С ДОБАВЛЕНИЕМ КНИГИ В
БИБЛИОТЕКУ. ПОЭТОМУ, ПОЖАЛУЙСТА, КОГДА ВЫ ДОБАВЛЯЕТЕ
КНИГУ, ПЕРЕЗАГРУЗИТЕ СТРАНИЦУ, ЧТОБЫ ПРОВЕРИТЬ,
ЕСТЬ ЛИ КНИГА В БИБЛИОТЕКЕ ИЛИ НЕТ. ПОТОМУ ЧТО ОНИ СЛЕТАЮТ.
— Я же говорил, — Стас бьёт меня по
плечу и угорает, когда мы выходим из раздевалки. Игра с «Барсами»
прошла отвратительно, я должен был забить победные шайбы, а не
отсиживаться половину последней двадцатиминутки на скамейке
штрафников.
Бесит!
— Обстоятельства, — хмыкаю, закинув
сумку с амуницией на плечо.
— Что ж, значит, я загадываю! — на
лице Османова большими буквами светится: «ты попал, чувак». Он даже
смешно подпрыгивает на одном месте от предвкушения и только что в
ладоши не хлопает.
Ладно. Официально заявляю: мой друг
— тот ещё придурок.
— Что на этот раз, философ? Голым я
уже бегал, — принялся я поднимать пальцы из зажатого кулака, —
предлагал твоей девяностооднолетней двоюродной бабушке стать моей
женой, и даже своровал у четырёхлетки чупа-чупс, съев его у него же
на глазах. О, последнее было особенно больно. Но зато теперь я
закалён, так что давай, выдавай очередной поток сознания и
разбегаемся.
