— Я пришел за женой и дочерью.
Он нашел ее.
Аня вздрогнула от знакомого голоса и
запаниковала. Даже встала, толком не зная, что будет делать. Да и
что она может? Ее муж здесь. Узнал, где она прячется и пришел,
чтобы забрать их.
— И что?! — услышала второй
голос.
Нахальный, уверенный и еще
непривычный ей. А ведь его обладатель сделал для нее куда больше,
чем муж за всю семейную жизнь.
— Они никуда не пойдут, — уверенно
заявил он. — Можешь проваливать.
Аня замерла и сжалась от страха в
ожидании ответа человека, в которого когда-то влюбилась и который
стал ее персональным адом.
***
За несколько недель до
этого
— А вы, Герман Львович, верите в новогоднее чудо? — спросила
Наденька с озорной улыбкой.
Она в их отделении новенькая.
Устроилась санитаркой несколько недель назад и еще ничего не успела
прознать про тех, с кем работает бок о бок каждый день.
На нее тут же зашикали, Любовь
Матвеевна и вовсе шлепнула ее по руке, призывая замолчать, но
Герман лишь улыбнулся, хоть и невесело, и замотал головой.
— Пойду я, поздно уже.
Отставив чашку со сладким чаем и
нетронутый кусок торта на пластиковой тарелке, поднялся со своего
места и тут же, стоило отойти на несколько шагов, услышал за
спиной:
— Дура ты, Надя. Не у всех такое
можно спрашивать. У него знаешь что? У него семья в новогоднюю ночь
того…
Святов прибавил ходу. Не стал
слушать распускаемые о нем сплетни. За последние два года они
сильно поутихли и он был несказанно этому рад, но иногда, в такие
моменты, как сегодня, всплывало прошлое, о котором он предпочел
скорее забыть, чем помнить.
Нет, разумеется, Аню и Пашку он
никогда не забудет, но вот то, что с ними случилось Святов помнить
не хотел. Как и причину, по которой все произошло.
— Говорила же, гнать ее в шею надо,
— начала с порога Рита, влетев в кабинет, куда минуту назад зашел
Герман. — Ни стыда, ни ума. Надеюсь, ты не расстроился?
— Нет, — сухо и официально,
параллельно собираясь домой.
— Какие планы на новогоднюю ночь?
Оливье и утка?
— Тишина и водка, — получилось в
рифму, но Герман этого даже не заметил.
— Гер…
Рита подошла к нему поближе. Не
встретив сопротивления — еще ближе. Ей чертовски нравился этот
статный мужчина, хоть он никого вокруг не замечал. Не отталкивал,
но и ни разу не выказывал заинтересованности. Впрочем, сейчас тоже.
Прислонившись к столу, Герман молчаливо смотрел на приближение
красивой женщины и совершенно ничего не чувствовал. Та же пустота
внутри, что и минуту назад, когда Риты в кабинете еще не было.
А вот она чувствовала многое.
Притяжение, жажду, необходимость даже, быть рядом. Стать той, что
залечит его раны.
Историю Святова знали все. Два года
назад его жену и сына сбил автомобиль. Они ехали к Герману
встречать Новый год. Добрались на такси, но почему-то таксист
остановился не рядом с клиникой, а напротив. Все случилось слишком
быстро. Возникший словно из ниоткуда автомобиль, спешащий к
новогоднему столу водитель и все…
Святов остался вдовцом. Нелепое
совпадение, унесшее жизнь двоих людей.
Об этом много говорили, писали в
газетах, судачили и у них в больнице. Рита тогда только пришла и
видела Германа сразу после случившегося. Осунувшегося, серого,
словно неживого. Ей хотелось вдохнуть в него жизнь и потихоньку у
нее стало получаться. Маленькие подарки на праздники, домашний
обед, кофе, какой он любит. Святов оживал, а Рите казалось, что она
становится ближе. Пусть чуточку, но ей и этого было достаточно.
— Может… вместе встретим? Я сегодня
тоже ухожу, а с вечера приготовила оливье. Под твою водку как
раз.
Она смотрела на него с надеждой,
которая тут же разлетелась вдребезги от скупого:
— Нет.
Герман отвернулся, снова отдаляясь
от нее. Не физически, нет, он по-прежнему стоял в каком-то шаге и
не пытался как-то вытолкнуть Риту из своей зоны комфорта, но
мысленно… мысленно он был уже не с ней.
