Мерно перестукивали колёса. Звук, давно ставший фоном, никак не мешал и не раздражал. За полупрозрачной сферой окна – или аквариума, как называла его я, – проносилась мешанина из заснеженного леса вперемешку с редкими просеками. Густой снег от высокой скорости превратился в грубый туман. Неяркий свет, льющийся из окна, вырывал неровную поверхность сугробов. Иногда мелькали указатели, отсчитывающие очередную сотню километров.
Я лежала на дне аквариума – центральной секции длинного вагона. Называла его так из-за сильного сходства со стеклянной ёмкостью для единственной золотой рыбки – в стереотипном понимании. Усмехнулась: ведь, по сути, золотая рыбка в этом аквариуме диаметром больше трёх метров из сверхпрочного закалённого стекла – это я. Прогудел гудок локомотива. Скоро крутой поворот. Вагон начал крениться, а скорость расти. На обледенелых рельсах центробежная сила – наш друг, заботливо вжимающий металлическую сколопендру на колёсах в железнодорожное полотно. Я безразлично наблюдала, как мой последний вагон изламывается в гигантском суставе аквариума. Что-то лязгнуло за окном.
– Ограничители крена, – подумала я, только сейчас заметив, что квадратная труба вагона наклонилась больше чем на шестьдесят градусов.
Меня незаметно перетащило к противоположному полюсу – западному – стеклянной сферы. Уткнулась в край тёплого пледа. Спать не хотелось, хотелось добраться до кружки кофе, но пока не выйдем из поворота и не сбросим скорость, лучше лежать, хоть и аквариум не самое подходящее для этого место. По направлению движения, по всему южному полюсу, текли ручьи талой воды. Горячий поток воздуха, вырывающийся где-то под вагоном, не только не давал образоваться наледи, но и грел стеклянное дно. И меня.
Гудок. Ускорение ослабло. Состав выравнивался. Встала и побрела к столу в виде барной стойки по ходу движения, уселась на барный стул и отпила немного кофе. Едва тёплый. Зато не пролился, поэтому в повороты и входим в сильном ускорении, чтобы создать искусственную гравитацию в нужном направлении. Нажала кнопку у дальнего края столешницы. Загудели насосы под полом. Со стороны закрывшихся входа и выхода в аквариум – или шлюзов, как они именовались в инструкции, – появились два эластичных кольца со щётками. Несколько раз оббежали сферу, размазывая средство для стёкол, потом они скрылись, появились другие – протирочные, с обдувом горячим инертным газом. Какая-то минута – и изляпанный мною аквариум блестел как новенький. Несмотря на то, что данную процедуру наблюдала сотни, если не тысячи раз, всё равно смотрела заворожённым взглядом. Есть в этом что-то медитативно-успокаивающее. Только с чего бы мне переживать о чём-то?
Прошу прощения, не представилась. Меня зовут Надежда, можно просто Надя. Я – единственный пассажир поезда. Даже команды или экипажа нет. Составом управляет чересчур умный ИИ, с которым я в контрах. То нельзя, туда не суйся. Да пошёл он! Я не дура и читать умею, пальцы в розетку не сую. Короче, я запретила ему со мной разговаривать, пока сама к нему не обращусь. Будь я на его месте, то такую взбалмошную пассажирку давно бы отравила или придушила. Благо вагоны герметичные.
Весь поезд, состоящий из десятка модулей вместе с локомотивом, я назвала «Поезд Надежды». Смешная и ироничная игра слов. Я на самом деле надеюсь, что когда-нибудь моё странствие закончится. Меня вырвал из потока размышлений внезапно появившееся ощущение невесомости и уклон вниз. Очередной спуск. Я повернула голову. Ну да, мы шли под тридцатиградусный уклон. Не думайте, что у меня акселерометр внутри такой точный – повсюду развешаны экраны или они встроены в стёкла плоских окон. Раньше я себя развлекала просмотром на них фильмов и сериалов, а теперь только служебная информация. Она всегда разная и никогда не повторяется. Можно смотреть бесконечно, как за пролетающими за окном пейзажами. 550 километров в час. Еле плетёмся. За бортом: минус 43 градуса, влажность 21 процент, высота над местным уровнем моря – три с половиной километра, атмосфера пригодна для дыхания, только азота меньше, а кислорода больше. Не знаю, зачем вам эта информация, но знайте.
