Виола
— Где твоя помощница с кофе?
Хотелось сказать: туточки я, просто
немного опаздываю! Терпеть не могу опаздывать. Идеальным помошницам
в принципе нельзя опаздывать. И я бы не опоздала, если бы
тупица-курьер не перепутал посылки…
Теперь приходится бежать,
уворачиваться от опаздывающих сотрудников и постараться не разлить
любимый напиток моего босса — матча латте на кокосовом молоке и
веганский чизкейк с черникой.
Увернувшись от очередного балбеса, я
все-таки пролила несколько капель напитка на черное платье и,
матюкнувшись под нос, решила исправить недоразумение.
Буквально в метре от входа в кабинет
генерального.
Быстренько стирала салфеткой пятно,
протерла крышечку и вдруг услышала:
— Наверное, решила пончик
прихватить, — хохотнул Громов, он же Гром.
От звука его мелодичного смеха пульс
участился. Впрочем, как у любой другой женщины. В целом, имею
ввиду, по нему девки сохнут, не в нашем офисе. В этой части офиса,
женщин, к слову, очень мало. Наш отдел — конструкторский, сугубо
мужской. Инженеры, технари, программисты — мужчины.
Из женщин только уборцища Халида, я
и Валерия-Вэл, абсолютно плоская, сухая, как доска, дымящая, как
паровоз, женщина сорока пяти лет.
Громов — босс всего конструкторского
отдела.
Все, что нужно о нем знать, это три
слова: гениальный, сексуальный, аморальный.
Красавчик, которого многие по ошибке
принимают за студента при первой встрече.
Умный, как компьютер, гениальный,
как боженька, сексуальный и аморальный, как сам дьявол.
Девушек меняет как перчатки. Мне ли
не знать!
Я не только на работе его идеальная
помощница, но и в жизни — тоже.
Что бы мой красавчик и умник-босс
делал без меня, а? Ну, вот что? К реальной жизни он приспособлен
так же, как первоклассник к защите диссертации..
— Пончик? Может быть, сразу штук
десять? — протрубил голос второго директора нашей компании,
Дубинина Ростислава.
— Десять? Нет, дружище. Думаю, штук
пятнадцать. Для первого завтрака! — снова рассмеялся Громов.
Это смех подхватил Дубинин и
поинтересовался лениво:
— Честно, до сих пор не понимаю,
почему ты держишь именно эту девушку в качестве помощницы.
Невольно я прислушалась и была
готова услышать дифирамбы своей собранности, исполнительности и
незаменимости в исполнении Громова.
Но вместо этого я услышала кое-что
другое.
— Что, нравится моя Церберша? —
цинично усмехнулся Громов.
— Каждый раз вздрагиваю. Просто у
всех помощницы-красоточки, модели, а у тебя… У тебя — баба!
Гром-баба!
Моя рука с салфеткой опустилась и
повисла безвольно вдоль тела.
— Есть-есть такое. Мне красотка
здесь и не нужна. Зачем? Отвлекать от работы меня и моих увальней?
Нет, Виолетта со своей задачей справляется на отлично.
— Анти-секс, что ли? Немудрено, вид
у нее, как настоятельницы женского монастыря!
Что?!
Я побледнела, став одного цвета со
своими белокурыми волосами.
Посмотрела на свое отражение:
косметики нет, платье в пол — черное, длинное, но сам Громов на
этом настоял несколько лет тому назад!
Мужчины ржали, продолжая смаковать
детали моей внешности.
— Погоди, это еще не все, —
захлебываясь смехом, продолжил Громов. — Знаешь, еще какая польза
от Виолки моей?
— Ну? — поинтересовался Дубинин.
— Баб прилипчивых только так
выгоняет! Вылетают из моей хаты, как пробка от бутылки с
шампанским! Когда опаздываю, прошу Виолку мою приехать, помочь
собраться…. Некоторые соски думают, что это заявилась моя… мама! —
заржал Громов. — Или тетушка…
Тетушка? Охренел, что ли?! Мне
тридцать, Грому тридцать два... Какая, к черту, тетушка?!
— Да-да, с ее комплекцией, —
подхватил Дубинин. — Или ты просто любишь девушек покрупнее, а?
Признайся! Пышечку хочешь?
— Ктооо?! Я?! Пышку? Ты же видел,
кого я трахаю. Модельки! Одна к одной…
