Громоздкий саркофаг криогенной камеры занимал почти
все пространство тесного помещения. В тусклом свете люминесцентного
плафона на потолке, сквозь толстое стекло крышки, виднелось
тело человека, погруженного в криосон. Бледные, застывшие
черты лица и холодный отблеск светившихся внутри камеры индикаторов
делали его похожим на восковую мумию, без капли жизни внутри. В
какой-то степени это было так – низкотемпературный сон порой
называли «мнимой смертью».
Тонко пискнул сигнал. На экране вспыхнула надпись:
«Волошин Семен Игоревич. Статус: выход из состояния
низкотемпературного сна – успешный. Показатели жизнедеятельности
организма в норме».
Сознание всплывало из небытия. Невидимый лед,
сковывающий разум, медленно таял. Первое ощущение – лютый холод,
вызывающий в мышцах неподконтрольную дрожь. Звуки доносились словно
через слой ваты, глухие и невнятные.
Коротко прошипев приводом, поднялась крышка
криогенной камеры. Волошин открыл глаза, но тут же зажмурился –
рассеянный свет показался слишком резким. Семен подождал, когда
глаза привыкнут к освещению, и осторожно выбрался из
криокамеры.
Первая мысль, скользнувшая в еще затуманенном
сознании – все получилось! Они достигли цели. Волошин понял это
сразу. Вокруг стояла тишина. Не было едва слышного гудения
генераторов искусственного тяготения, неизменного атрибута полета.
Семен ощущал нормальную силу тяжести, и это значило одно – они не
только успешно достигли цели, но и совершили посадку на пригодную
для жизни планету.
Волошин поморщился, с трудом проглотив подкативший
к горлу ком тошноты. Состояние после выхода из криосна было далеко
не из лучших: по мышцам разливалась предательская слабость, сильно
хотелось пить.
Рядом с консолью аппаратуры, на выдвижной полке,
лежал одноразовый инъектор со стимулятором и банка
витаминизированного напитка. Семен взял прибор, прижал к шее.
Комариный укус иглы заставил вздрогнуть. Через минуту прокатившаяся
по телу теплая волна прогнала слабость и прояснила сознание.
Опустошив банку тремя большими глотками, Волошин принялся
одеваться, доставая униформу из шкафчика.
Целью путешествия колониального транспорта
«Печенег» была система Эпсилона Эридана. Расстояние в десять с
половиной световых лет – это практически бесконечность для полета в
трехмерном космосе. Преодолеть ее не хватит и сотни человеческих
жизней. Но принцип пробоя метрики пространства сократил путешествие
до нескольких часов, открыв дорогу к далекой звезде.
Мощные орбитальные телескопы еще десятилетия назад
позволили изучить планетарную систему желтой звезды. Планета,
напоминавшая Землю, обнаружилась в качестве спутника газового
гиганта. Длительное исследование по видимому спектру позволило
сделать вывод о наличии воды в жидком состоянии и пригодной для
человека атмосфере. Этот факт окончательно определил конечную
цель прыжка колониального транспорта. Экзопланета получила название
Пангея, газовый гигант – Эгир.
Пятьдесят тысяч человек, погруженные в ледяные объятия криосна,
отправились в звездную даль, где их ждала новая родина.
«И вот мы здесь», - подумал Волошин, словно подводя итог
размышлениям.
Раздавшийся безликий голос системы
оповещения, казалось, ждал нужного момента, чтобы разрушить
радужные мечты.
«Внимание! Активирована процедура пробуждения колонистов
согласно аварийного протокола. Командному составу немедленно
проследовать на главный пост управления!»
Волошин замер, приоткрыв рот. Он искренне надеялся, что
ослышался.
Аварийный протокол?!
Что могло случиться?!
Мысли метались испуганными птицами.
Семен торопливо застегнул куртку и бросил взгляд на
консоль аппаратуры управления. Затем, шагнув ближе, набрал на
клавиатуре запрос.
