Космический корабль, похожий на усеченный приплюснутый конус,
двигался на малой тяге. Дюзы двигателей светились
ослепительно-белым, выбрасывая короткую струю плазмы.
Опасная зона каменных обломков практически осталась за
кормой.
Олег Тумановский позволил себе расслабиться – отстегнул
страховочный ремень и потянулся за банкой энергетического напитка,
стоявшей на краю дугообразного пульта.
Заполошная трель сигнала тревоги оказалась настолько
неожиданной, что он едва не слетел с кресла.
Корабль содрогнулся от сильного удара. Рев аварийной сирены
оглушил. На пульте управления тревожным алым цветом расцвели
сигналы полученных повреждений.
Олег почувствовал, как тело наливается невидимым свинцом.
Корабль ушел в медленное неконтролируемое вращение и перегрузка, в
результате сил Кориолиса, проявилась немедленно.
К горлу подкатил ком - Тумановский с трудом подавил тошнотворный
позыв.
- Попадание в зону двигательных секций! Пробой внешней
изоляции!
- хорошо смодулированный голос бортовой киберсистемы
резанул слух.
Тумановский впился взглядом в голографический экран, на котором
вспыхнула схема космического корабля. Поврежденные сектора
подсветились красным контуром.
Ругательство сорвалось само собой.
- Повреждение контура пробоя метрики пространства!
Самопроизвольная активация!
Олег замер, чувствуя, как неприятный холодок пробежал между
лопаток. Во рту мгновенно пересохло; лицо покрылось холодной,
липкой испариной.
Слепое погружение в подпространство – что может быть страшнее?
Прыжок без заданных координат и, соответственно, такое же всплытие.
И только Бог мог знать, на сколько миллионов парсек тебя занесет от
точки погружения – в темные, неизведанные сектора пространства.
Олег на мгновение малодушно зажмурился, не желая осознавать, что
подобное происходит именно с ним. Память услужливо подкинула из
глубин истории, рассказанные пилотами в баре космопорта, и к
которым он относился со снисходительной усмешкой как к
своеобразному профессиональному фольклору. Злая игра фортуны –
теперь ему представилась великолепная возможность проверить легенды
на практике. Тумановский прекрасно помнил, что количество
космических судов, пропавших без вести в результате слепых
погружений, исчислялось сотнями. Вернулись единицы. И то по
превеликой удаче
Олег шумно выдохнул, невидимая плита перегрузки исчезла. Корабль
окутался бледно-голубым энергетическим контуром и стал терять
очертания, словно бы тая в пространстве.
Тумановский замер в кресле пилот-ложемента, стиснув зубы и сжав
кулаки, пытаясь подавить предательскую дрожь страха.
В узких проемах обзорных триплексов серебряное сияние далеких
звезд сменилось белесыми росчерками доплеровских полос. Мгновение -
и за двойным бронестеклом воцарилась чернильная тьма.
Корабль ушел в подпространство – странную, до конца не
изведанную область космоса. Существование подобной аномалии было
открыто еще в конце двадцатого века, ее назвали «кротовой норой».
Перемещение по ней давало принципиально новый способ освоения
галактики. Тысячи световых лет, на преодоление которых в трехмерном
космосе не хватит и человеческой жизни, в «кротовой норе» пролетали
за мгновение. За прошедшие сотни лет космической эры, человечество
изобрело контур пробоя метрики пространства, положив, таким
образом, начало великой экспансии человеческой цивилизации в
глубины Вселенной. Сотни транспортов уходили исследовать
неизвестные области галактики, неся семя разумной жизни. Некоторые
впоследствии выходили на связь с прародиной, создавая колонии на
пригодных к обитанию планетах. Но еще больше пропадали без следа. И
Олега сейчас ждала именно такая участь, он прекрасно понимал это.
Но надеялся, непонятно на что. Надеялся, что ему повезет, хоть
немного…
