Дорога резко ушла вниз. От неожиданности Даша вскрикнула и зажмурилась. Виталик рассмеялся.
– Привыкай следить за знаками. Только что предупредительный знак о крутом склоне проехали.
– Вот когда пойду учиться, тогда и начну следить, – Открыв глаза, Даша повернулась к уверенно держащему руль парню и, дразнясь, высунула язык. – Пока мне и так хорошо…
Её глаза задорно горели. Лучились радостью. Убедившись в отсутствии опасности, Виталик на секунду отвлёкся от дороги и, улыбаясь, посмотрел на неё. Они были молоды и счастливы. Дипломные успешно защищены, учебники возвращены в университетскую библиотеку, ключи от комнаты в общежитии, последние два года – одной на двоих, сданы коменданту. Впереди ждали новые сложности, новые решения, но пока перед ними лежала только круто убегающая вниз дорога. Им было весело и беззаботно. Это было последнее лето юности, и они решили провести его так – в машине, между стоянками у озёр, прогулками по улочкам незнакомых городков, кострами с шашлыками и запечённой картошкой. Они бросали это лето в костёр своего счастья, они хотели, чтобы их юность прогорела до последних угольков, отдав им всё возможное тепло. Изумрудные чуть подрагивающие огоньки в глазах Даши отражались во взгляде Виталика ровным коричневым огнём, пламя поддерживало пламя, не давая затухнуть, распаляя, разжигая. Им было хорошо.
– Смотри, какая красота! – Словно медленная вязкая капля сползающая по внутренней стенке бокала на дно, дорога спускалась в окруженную со всех сторон горами низину. По низине растёкся и застыл недвижимым бежево-розовым слоем городок. В самом центре его торчал яркий выделяющийся вызывающе-черный шпиль – то ли новомодная офисная высотка, то ли телевизионная башня, то ли промышленное сооружение. Издалека не разобрать. Верхушка шпиля, вырываясь высоко вверх, словно охваченная пламенем, купалась в солнечных лучах.
– Прелесть какая! – Даша восхищенно причмокнула. – Мы же туда заедем, правда?
– Почему нет? – Виталик охотно кивнул. – Именно туда дорога нас и ведёт. Погуляем, запасы пополним.
Спустившись с горы, они въехали на окраину города и покатили дальше, вглубь. Они проезжали между симпатичных, внешне чрезвычайно уютных розовых домиков, почти игрушечных на вид, кажущихся не построенными – вылепленными из какого-то пластилина. Видневшийся ещё с горы шпиль, когда машина вынырнула из лабиринта узких улочек на центральную площадь, оказался, к их дополнительному восторгу, старинной башней. Действительно высокой – глядя снизу, верхушка терялась где-то в небе, за плотным слоем ватных облаков. А на земле, прямо в двух шагах от места, где они остановили машину, нашлась дверь ведущая в помещение на первом этаже башни. Вход в тёмное, даже на вид прохладное кафе.
Несмотря на свою красоту и очарование, город не был избалован вниманием туристов. Во всяком случае кафе в самом центре города внутри, как оба они, не сговариваясь, решили, главной городской архитектурной достопримечательности, в час дня оказалось практически пустым. Только за одним из столиков на стыке дальней стенки и стены с окнами сидел, вдумчиво и неторопливо разделывающий вилкой кусок пирога, немолодой господин в строгом формальном костюме. На вошедших он взглянул со слабым интересом скучающего обывателя, улыбнулся, вложив в движение губ минимально необходимую для вежливости толику тепла, и тотчас вернулся к своей тарелке. Через пару минут, получив свои порции, молодые люди смогли понять его безразличие: пирог безусловно заслуживал больше внимания чем новые посетители или что угодно другое в кафе. Кроме, разве что, кофе. И кофе, и мягкий шоколадный пирог были отменными. И совсем уж великолепно их дополнял чудесный вид за окном.
