Последний император: Наследие небес

Когда-то давно, когда Небо и Земля только обрели свои формы, а мириады существ еще не знали своих имен, Великий Лазурный Дракон, прародитель всех стихий, вдохнул жизнь в новорожденный мир. Дыхание его стало Ци – невидимой, всепроникающей энергией, что питала горы и реки, деревья и зверей, и, конечно, людей. Из его крови родились первые боги, из его мудрости – древние законы, а из его сердца – Небесный Мандат.

Этот Мандат был даром, священным договором между Небесами и смертными. Он был доверен Первому Императору, потомку самого Дракона, чья кровь текла с той же первозданной силой. Пока Император оставался чист сердцем и мудр в правлении, Мандат процветал. Земля отзывалась изобилием, реки текли полноводно, а культиваторы достигали небывалых высот, касаясь грани бессмертия. Империя Небесного Дракона, основанная этим первым правителем, была маяком света и порядка, а сам воздух пел от переполняющей его энергии Ци.

Но века сменяли друг друга, и с каждым оборотом колеса времени кровь Императоров истончалась. Жадность сменяла мудрость, интриги вытесняли справедливость, а войны опустошали земли, что когда-то были плодородны. Небесный Мандат, неразрывно связанный с судьбой правителя и его народа, начал угасать. Сначала это был едва заметный шепот, не громким громом, а тихим стоном, который лишь старейшие из мудрецов могли различить в ночной тишине. Затем стон стал явственнее.

Сейчас, в эпоху правления молодого Ли Цзяня, последнего из древней династии, Дыхание Дракона стало едва слышным шепотом, почти замершим на устах умирающего бога. Земля болела: реки выходили из берегов, а затем иссыхали, урожаи гибли, а некогда могущественные кланы культиваторов обнаруживали, что их Ци истончается, как туман на рассвете. Небеса молчали, не посылая ни благословений, ни проклятий, лишь равнодушно взирая на угасающий мир. Древние духи засыпали, погружаясь в вечный сон, а демоны, прежде скованные силой Мандата, начали просачиваться сквозь истончающиеся завесы между мирами, неся хаос и разрушение.

Последние из Небесных Мудрецов, чьи глаза видели сквозь века, давно предсказали этот час. Они говорили о Последнем Императоре, чья судьба будет нести в себе выбор: либо он найдет способ возродить Дыхание Дракона, вдохнув новую жизнь в Небесный Мандат, либо станет свидетелем его окончательной гибели, и вместе с ним – всего мира.

Судьба Империи, и, возможно, всего мира, лежала на плечах того, кто считал себя лишь слабым отголоском былого величия – юноши, чья кровь была последней нитью, связывающей Небеса с Землей. Последнего Императора, которому предстояло узнать истинную цену Наследия Небес.

Утро в Запретном Городе всегда начиналось с ритуальной тишины. Шелковые халаты шуршали по отполированным до блеска нефритовым плитам, евнухи и придворные слуги бесшумно скользили по коридорам, готовясь к новому дню. Но эта тишина была не благоговейной, а скорее настороженной, как затаенное дыхание мира, ожидающего неизбежного.

В самом сердце этого безмолвного ожидания сидел Император Ли Цзянь. Ему едва исполнилось двадцать, но его лицо уже несло на себе печать усталости, присущей старцам. Его тонкие пальцы, привыкшие к изящным кистям и шелесту древних свитков, сжимали свиток с докладом о последних событиях в провинции Цзинь – очередные беспорядки, вызванные нехваткой продовольствия.

Нефритовый Трон, некогда сияющий величием, теперь казался слишком большим для его худощавой фигуры. Он чувствовал его холод, его тяжесть, но не чувствовал его силы. Где-то в глубине его души теплилось смутное воспоминание о том, как его покойный отец, Император Мин, излучал ауру, которая заставляла даже самых надменных министров пригибать головы. Ли Цзянь же, казалось, лишь впитывал в себя тяжесть своего окружения.