Глава 1. И пришли иные…
- Отоми, акурэ ситару эсс! – весело
крикнула с веранды бабуля.
- Марэ-марэ, - привычно проворчала я,
пытаясь найти мягкие тапочки у старого диванчика, на котором так
удобно расположилась с книжкой.
Отоми! Надо же, придумали, как меня
прозвать! Кажется, так называлась давно вымершая птичка. Когда был
жив дед, он показывал ее изображение в какой-то древней ветхой
книге. Помню, рассказывал, что отоми, как лебеди, создавали пару на
всю жизнь, и пели свои прекрасные песни, лишь пока возлюбленный был
рядом, а потом замолкали навсегда. Правда это или нет, как
говорится, история умалчивает, но уж очень трогательная и красивая
сказка получилась. Наверное, поэтому и запомнилась. А против
семейного прозвища «отоми» я никогда не возражала. Жаль только, что
от семьи осталась одна бабуля.
- Варенька, я жду! Тетя Наташа
пришла! – снова послышался родной голос.
Ага, если бабушка перешла с мертвого
птичьего языка на родной, значит, в доме посторонние. Если,
конечно, можно назвать посторонней соседку по даче Акимову Наталью
Геннадьевну, по совместительству лучшую бабушкину подругу, которая
в нашем домике проводила очень много времени, а к себе уходила лишь
ночевать.
- Иду! – на чисто-русском крикнула я,
всовывая ноги в пушистые тапки.
Вообще, бабуля у меня огонь!
Чувствуется стержень и дворянская кровь. Она, между прочим, в
девичестве Бахметьева – потомок той самой Вареньки свет Лопухиной,
в которую безнадежно и безответно был влюблен Лермонтов. В честь
нее меня и назвали.
Всегда любила пить чай на открытой
веранде из самовара, покачиваясь в плетеном кресле-качалке. Люблю
запах уходящего лета, оно пахнет скошенной травой, медом и спелыми
яблоками. Солнышко уже не так печет, его лучи не жалят, а уютно
согревают, как объятья родного человека.
За столом, покрытым белой скатертью,
сидели две старушки и шепотом о чем-то переговаривались. Ароматный
чай уже дымился в красивых чашках, а в центре стояло большое блюдо
с пирожками, на которые мы потратили почти все утро.
- И о чем секретничаем? – спросила я
двух заговорщиц.
Хотя, могла бы и не спрашивать. Этим
радетельницам за институт брака давно втемяшилась в головы идея
выдать меня замуж. Смешно, на дворе двадцать первый век, а они чуть
ли не брак по сговору планируют.
- Да так, - словно между прочим
пожала плечами бабушка. – К Наташеньке племянник собирается на днях
приехать. Как думаешь, Варенька, а не пригласить ли нам в гости
приятного молодого человека?
- Ты вправе приглашать кого захочешь,
родная! – улыбнулась ей и потянулась за пирожком. – Только я завтра
в город уезжаю.
- Ка-а-ак? – всплеснула руками тетя
Наташа. – А Поленька говорила, что у тебя до начала учебы еще
несколько денечков.
Вот же хитрые бестии! Все
продумали.
- Угу! – соглашаюсь с соседкой и вру,
как ни в чем не бывало. – Но мне городскую квартиру нужно в порядок
привести, счета оплатить и учебники на новый учебный год
получить.
- А мне внучок Аркашенька говорил,
что сейчас все можно удаленно сделать, по вашему тырнету, - не
сдавалась тетя Наташа.
Хитрые? Забудьте! Продвинутые и
пронырливые бестии!
- Можно, - киваю. А чего спорить,
когда правда? – Вот только «тырнет» в вашей глуши ловит совсем
плохо. На месте надежнее.
И я откусила пирожок, а заодно чуть
не рассмеялась, наблюдая, как заговорщицы многозначительно
переглянулись и нахохлились. Ну чисто воробьи после драки! Кстати о
пирожках, удачные получились, вкусные.
За столом повисло молчание. Я пила
чай, а старушки нарушать его не решались. Первой отмерла
бабушка.
- Варенька, может, останешься хоть на
денечек, а?
- Правда, Варюш, оставайся! – горячо
поддержала ее тетя Наташа и как-то совсем по-щенячьи просительно
заглянула мне в глаза. – Я Витеньке так много рассказывала о том,
какая прекрасная внучка у моей соседки. Мальчик просто горит
желанием познакомиться. Он такой хороший!
