Меня трясло.
Внутри просто всё клокотало от ненависти и отвращения. Паника
вызывала тошноту.
Передо мной стоял очередной урод под личиной работодателя. Из
тех, кого не интересует резюме и рекомендательные письма, а только
длина юбки и глубина декольте.
Этот оказался настоящим маньяком. Я сглупила – не развернулась и
не рванула прочь, когда он запер дверь, пропустив меня в
кабинет.
Дальше он ничего не видел и не слышал…
Напирал, распускал руки, оттеснял.
Я забралась на подоконник. Подёргала шпингалет – он поддался.
Створку окна удалось открыть. Ветер подхватил мои волосы и швырнул
мне их в лицо. Будто ставил на вид: кто же ходит на собеседование
распатланной?
Прямо увидела бабушку – её строго поджатые губы, недовольный
вид, как она качает головой, услышала учительские интонации в
голосе.
Хорошо, что бабушка сейчас в санатории, и не читает мне нотаций,
о том, в каком виде я хожу устраиваться работу.
Поэтому тебя и принимают за девушку лёгкого поведения! – это
внутренний голос – голосом бабушки.
Но таков мой принцип. Я специально одеваюсь соблазнительно,
распускаю и укладываю крупными локонами волосы. Ничего вульгарного
или откровенного. Всегда строгая офисная юбка-карандаш до колен и
белая блуза. Но даже такая одежда на мне смотрится очень
сексуально. Я осознаю свою привлекательность и подчёркиваю её
одеждой. Считаю, что в этом нет ничего дурного. К тому же,
должность референта предполагает симпатичную внешность. Но это ведь
не главное? Я хочу добиться того, чтобы меня уважали за
профессиональные качества, а не брали на работу ради белокурых
прядей и смазливой мордашки. Ведь это же только встречают по
одёжке? Оказалось – нет!
Эй, вообще-то у меня диплом престижного зарубежного колледжа.
Три языка в совершенстве. Все офисные программы на зубок.
Подготовлю любую презентацию. Устрою пресс-конференцию любого
уровня. Я – специалист. Профессионал!
Говорила всё это. Выкладывала на стол документы. Показывала
рекомендации. А он смотрел только на мои ноги. Сесть не предложил.
А потом – поднялся и стал загонять, как дичь.
Массивный, потливый, старый. Живот перевешивался через ремень
брюк. Пот дрожал на обрюзгших щеках.
Я пятилась до подоконника. А потом – вспрыгнула на него,
распахнула окно.
Мужчина криво ухмыльнулся.
– Эй, птичка, не думаешь же ты, что сможешь упорхнуть? Всё-таки
третий этаж! Очень не советую проверять, что будет, если решишься
прыгнуть.
Я хоть и блондинка, но не дура. Знаю, что будет. Останусь
инвалидом на всю жизнь. Но если не прыгну – тоже стану инвалидом.
Душевным. Потому что этот урод сломает меня. Я не смогу жить, если
поддамся.
– Не смейте, – сказала, понимая, что голос от волнения и паники
сел до шёпота, и у меня вырываются только хрипы. – Я буду кричать,
– продолжала сипеть, и ни черта это негрозно и не пугает
его.
– Будешь, – пообещал он, мерзко ухмыляясь, – когда я тебе
засажу.
Мужчины – омерзительны! У них в голове только секс! В женщине
они видят лишь объект для своих грязных утех и всё.
Куклу. Игрушку. Дырку.
Гадость! Ненавижу!
Я пошла ва-банк – выхода не было всё равно.
– У меня в сумочке диктофон включённый. Я всегда так делаю. И
если вы не оставите меня в покое – запись попадёт во все
соцсети.
Он рассмеялся мне в лицо.
– Птичка, для того, чтобы это случилось, ты должна отсюда выйти.
Целой и невредимой. Через дверь. Потому что если прыгнешь – тебе
будет не до публикации записей. Кости с асфальта собирать
придётся…
Он прав. Чертовски, омерзительно прав.
Но я не могу. Мне нельзя сдаться. Меня не станет.
Однако и козырей тоже нет.
Забираться на окно на шпильке – дурацкая идея. Потому что я
оступилась… И прежде чем поняла, что происходит, уже сорвалась и
летела вниз…
