— Я тебя бросаю, — заявил Витя.
Я вытаращилась на него. Вот это наглость! Фирменное нахальство!
Это ведь я застукала его с другой! Это я должна была с достоинством
и холодком произнести заветные три слова.
Нет, не “я тебя люблю”. Они не спасут мою уязвленную
гордость.
Ну и что мне теперь — говорить: “Нет, это я бросаю тебя?”
Детский сад какой-то, ответка из разряда “Первое слово съела
корова”. Вот я и фыркала, как разозленная кошка, в ярости глядя на
своего уже бывшего. Симпатичного, темноволосого, кареглазого
изменщика!
День вообще не задался с самого начала. После шумной вечеринки,
которая проходила у меня дома, я встала с тяжелой головой.
Приходящая домработница, прибирая оставшийся со вчерашнего бардак,
осуждающе качала головой и что-то бурно выговаривала на армянском,
совершенно не стесняясь моего присутствия. Ну никакого уважения к
своей нанимательнице!
Вдобавок я вспомнила, что вчера поругалась с Лизой. Та усиленно
пыталась убедить меня в том, что недавно видела Витю с другой,
совсем молодой студенточкой, которой едва-едва исполнилось
восемнадцать.
Я же твердила, что это полнейшая глупость. Витя меня любит! И
вообще, мне же двадцать пять, а не сорок, чтобы меня променяли на
кого-то помоложе! Вдобавок я хороша собой, при деньгах… И наши отцы
дружили. Мой даже устроил Витю в свою компанию.
С чего бы ему быть недовольным отношениями со мной и искать себе
кого-то на стороне?
Когда настроение ни к черту, кого-то спасает и отвлекает
готовка, кого-то — горячая пенная ванна. Мое лекарство от всех
проблем — союз папиной кредитки и многочисленных торговых центров,
шоурумов и отдельных магазинчиков. Там тебя обласкают вниманием,
отражение в зеркале поднимет настроение, а финальный приз упакуют в
приятно шуршащую бумагу.
Вылетая из очередного магазина с очередным пакетом, я и увидела
их.
Они сидели в кафе, куда мы с Витей ходили в самом начале наших
отношений. Недорогое и очень уютное. Они смеялись, а Витя кормил ее
каким-то десертом — с ложечки, как ребенка.
Дальше все было как в тумане. Я лишь помню, как сорвалась с
места и перебежала дорогу, едва не попав под колеса машины. Как
влетела в кафе с перекошенным от ярости лицом. Помню лицо Вити и
этой студенточки, и впрямь совсем молодой. Что сказала им, в памяти
не отложилась, но побелевшая студенточка, бормоча что-то себе под
нос, схватила вещи и была такова.
Знала ли она вообще о моем существовании или Витя водил за нос
нас обеих? Впрочем, на нее мне плевать.
— Как ты мог? — накинулась на него я.
Он поднялся, спешно собирая вещи. Счет, значит, они уже успели
оплатить. Наверное, собирались гулять до самой ночи…
А мне он сказал, что сегодня побудет с другом. Симпатичный у
него друг, миловидный…
Нестерпимо захотелось побить посуду. И желательно — о Витину
голову.
— Извини, Алана, — обронил Витя, избегая встречаться со мной
взглядом. — Но нам в последнее время даже поговорить не о чем.
Сидим и как два дебила смотрим друг на друга.
Мое лицо вспыхнуло. А я-то думала, что он мной любуется!
Зря я, что ли, отдавала косметологу столько денег! Умасливала
свое тело дорогими маслами и лосьонами, а нежную кожу лица —
кремами из роскошных стеклянных баночек. Фитнесом занималась,
бегала каждый день, даже в дождь и зиму! Все для того, чтобы
нравиться Вите… ну и, конечно, самой себе.
— И когда ты собирался мне сообщить о том, что нашел другую? —
сложив руки на груди, ледяным голосом спросила я.
Витя замялся.
— Я просто ждал подходящего момента… И вообще это наше первое с
Элей свидание. Но она… — Витя замер и мечтательно зажмурился. — Она
такая одухотворенная! Она в консерватории учится и животным
помогает!
— Я тоже животным помогаю, — нахмурилась я.
