Риана
То, что отец не в духе, я видела по
сурово сведённым бровям.
То, что меня ждали неприятности, я
не сомневалась. И даже догадывалась, что на этот раз его
взбесило.
Единственное, чего я не могла
представить, так это уровень наказания.
– Зайди и закрой за собой дверь, –
приказал он, не глядя на меня.
Звоночек. Опасность. Но в двадцать
пять уже бы пора перестать бояться отца до мушек в глазах?.. Я всё
же давно не школьница и даже не студентка. Я уже взрослая,
самостоятельная, сама зарабатываю на жизнь и почти от родителя не
завишу.
Почти – правильное слово. Он не
давал мне ни шанса спрыгнуть с бронепоезда под названием «семья», в
которой констант только две – я и он. Все остальные переменные
появлялись и исчезали достаточно часто. Его бесконечные любовницы,
что стелились шлейфом, оставляли после себя запах духов и ощущение
вечной карусели.
Я не мешала отцу жить. Зато он мне –
постоянно.
В школе он не давал мне дружить с
мальчиками. Я разочаровала его, когда сказала «нет» и поступила
туда, куда хотела сама. Отец немного побесился, лишил меня денежной
поддержки, но я плевала и доказала, что характер есть не только у
него.
Чуть позже он отошёл, но личная
жизнь у меня снова была на нуле: он по-прежнему решал, с кем я могу
встречаться, а с кем – нет.
В общем, вечные качели. Постоянное
недовольство. Бесконечная ядовитая критика. Слежка. Тотальный
контроль. Сбор сведений, которые потом тыкали мне в нос.
Естественно, я бунтовала. И кое-чего
добилась в свои двадцать пять. Например, у меня появился молодой
человек, и я распрощалась с девственностью. Выбила право жить
отдельно, заниматься любимым делом, иметь хобби. Я даже кота
завела! Животные в доме отца – строжайшее табу.
Одно осталось неизменным: выходные я
должна была проводить с ним, моим персональным монстром, и
по-прежнему выслушивать нотации. Но это уже так – больше традиция,
тяжёлое бремя, от которого никак не отвертеться.
Сегодня воскресенье. Вчера я не
явилась пред его светлые очи – посмела сходить на концерт с
Лёвушкой. Отец был против, но я предупреждала. Иногда я позволяла
себе подобные демарши.
Отец бухтел, читал морали, но, в
общем-то – ничего выходящего за рамки его обычного гнусного
поведения.
И вот:
– Зайди и закрой дверь!
Это всегда сигнал очень большой
взбучки. Но моя вина не настолько же велика, чтобы вот так
кроваво!
То, что он сказал потом, повергло
меня не просто в шок – отправило в нокаут.
– Вот что, дочь моя. Мне надоели
твои выкрутасы. Пора с этим заканчивать. Я нашёл тебе жениха, ты
выходишь замуж. И пусть уже у твоего мужа болит голова, что и как с
тобой делать.
В кресло я буквально рухнула.
Естественно, понимала: речь о
Лёвушке не идёт. Отец его вообще за человека не считал. Да и как-то
не шёл у нас разговор о семье – не так-то мы давно вместе, чтобы
планировать столь серьёзный шаг.
И, наверное, где-то на уровне
подсознания я понимала: отец не даст мне спокойно жить, если бы
вдруг…
– Пойди приведи себя в порядок, –
просверлил он меня неодобрительным взглядом. – Оденься, как
положено, лицо сделай, – покрутил он пальцами, намекая на макияж, –
причёску нормальную. Всё нормальное, ты меня услышала,
Адриана?!
Повысил голос. Назвал полным именем.
Мне конец. Где-то в подсознании заиграл похоронный марш. Да, именно
так.
– Через час жду тебя внизу. Поедем с
женихом знакомиться.
Я не могла позволить просто встать и
покорно пойти делать то, что отец приказал! И мне, как в том
древнем анекдоте, пофиг, на каком боку у него тюбетейка! Хотя я
прекрасно понимала: добром мой бунт не закончится.
– Пап, мне двадцать пять. Мы же не в
средневековье дремучем живём. Ты не можешь вот так взять и
выпихнуть меня за первого попавшегося. А я не могу выйти замуж за
человека, которого абсолютно не знаю!
