«Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».
Что ж, выходите.
Ничего.
Покреплюсь.
Видите — спокоен как!
Как пульс
покойника». (с)
Владимир Маяковский.
«Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас не судил –
Я сам пожизненно к тебе себя приговорил». (с)
Константин Симонов.
В этот летний день заря в золотой парче пробудилась особенно
рано. В небе растаяли тучки, вдалеке запели первые птицы, в воздухе
запахло гречихой, мёдом и ожиданием чего-то необыкновенного, очень
волнующего.
«Вот и настал день, который так долго ждали мои родители.
Сегодня я выхожу замуж. За того самого «приличного молодого
человека из очень знатного рода», которого до этого видела лишь
один раз. Он не произвёл на меня должного впечатления; странный,
слишком серьёзный, но очень красивый. Судя по всему, умный; успел
рассказать мне о недавно прочитанной повести и семейных традициях
других народов.
Почему-то мне кажется, что мы очень разные, и вряд ли наша семейная
жизнь будет напоминать тихую гавань. Но объяснить это родителям не
получится…»
– Таня, почему так долго? – дверь с громким скрипом отворилась,
и на пороге возникла недовольная мама. – Ты можешь хотя бы в день
собственной свадьбы быть не такой рассеянной?
Семнадцатилетняя девушка неохотно закрыла дневник и поднялась
из-за стола.
Её личико было обрамлено светло-русыми волосами, большие глаза
василькового цвета смотрели растерянно, даже обидчиво.
– А ну-ка, повернись! – мать с наслаждением сложила руки на
груди. – Красавица! Улыбнись, не расстраивай гостей и будущего
мужа.
– Чему же мне радоваться? – понуро спросила Таня в тот момент,
когда родительница сильнее затянула шнуровку на её белоснежном
платье. – Я его совсем не знаю…
– Ничего страшного, мы с твоим отцом тоже на свадьбе
познакомились, и никогда не жалели о нашем союзе. Живём в любви и
согласии.
Дочь фыркнула и потупила взор. Около двух недель назад она
видела, как отец целовался с племянницей господ из соседнего
поместья, её ровесницей. Но сказать об этом матери у неё не хватило
духу, да и вряд ли бы та поверила.
– Оболенские принадлежат к высшей знати! – продолжила
родительница. – За такой брак зубами держаться нужно! Все двери
перед тобой открываются…
Таня не ответила. Накануне она читала книгу о юных балеринах и
артистках театра. Девчушкам нет и двадцати, но они уже обеспечили
себе безбедное будущее и увековечили свои имена для следующих
поколений. Всего добились самостоятельно. А она, со своим слабым
здоровьем и чересчур мягким характером, всегда будет оставаться в
тени и «выезжать» на авторитете мужа.
– «Как-то всё… глупо», – подумала юная барышня, глядя на
переливающуюся в солнечных лучах стеклянную дверную
ручку.
***
– Примите от меня этот скромный подарок.
Мягкие ладони новоиспечённого мужа сомкнулись вокруг девичьих
запястий. Золотой браслет с блестящим камушком лёг на тонкую
бледную руку.
– Спасибо огромное, – пролепетала Таня, рассматривая правильные
черты лица и светлые волосы юноши.
Родители не обманули, Константин оказался очень приличным и
добродушным человеком. От него не исходило скрытой угрозы, он не
торопил события, не заставлял невесту заливаться краской, и вообще,
вёл себя так, словно они с Татьяной – всего лишь хорошие знакомые,
а не люди, которым волею судеб придётся делить друг с другом
ложе.
– Вам, кажется, неуютно здесь? Клянусь, я не имею никакого
отношения к ватаге скоморохов и ручным медведям, – улыбнулся
молодой человек. – Всё это – инициатива моих ближайших
родственников.
– Знаете, – неожиданно для себя ответила девушка, – сначала я
боялась, что нам будет трудно найти общий язык. Но сейчас поняла,
что Вы – единственный, кто разделяет моё настроение. Неважно, что
будет дальше. Но сегодня я не хочу отходить от Вас.
