© Алексей Корявин, 2025
ISBN 978-5-0060-4451-7 (т. 1)
ISBN 978-5-0060-4454-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Они нас выдумают снова
Сажень косая, твердый шаг
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Скрип дверцы. Сначала скрип этой проклятой, маленькой дверцы. Он уже проснулся. Надо бы смазать её маслом чтоб не скрипела так противно. В очередной раз подумал он.
В открывшуюся дверцу вылезла маленькая птичья голова. Один глаз совсем стерся. Часы были очень старыми. Кук. Ку. Ку. Кук. Четыре жалобных вздоха. Скрип, дверца закрылась. Пора вставать. Петух Филипыч сегодня ночует в сенях. Мать сказала, – убери в сени, орать не будет, негоже в день похорон деревню будить. Мертвеца еще разбудим.
Надо вставать. Дел много. Могилу так вчера и не докопали. Мороз нынче не по этим местам. Надо вставать. Идти к могиле. Костер в яме запалить да землю прогреть. Прогреется, – копать легче будет. А времени мало. Отца в 10 утра договорились Отпеть да и схоронить. Потому как у Иерея Михаила в 12 уже, с Дубков Гришка-Сапожник венчаться свою свадьбу привезет. Гришка в Дубках сапожничает. А я в Полипках вроде сапожника. Такая жизнь. Кому в землю, а кому под венец. Надо вставать.
Отца схоронили. Молодой совсем. И тридцати не пожил. Мать слезинки не пролила. Как не верит до сих пор. Взгляд только странным стал. Смотрит на тебя, а как не видит. Как будто за даль куда-то. И чего он помер не понятно. Все так хорошо ж было. Сестра старшая письмо прислала из Белого, что всё у нее ладно, на ферму устроилась. Пока помощницей взяли, но говорят что так положено, и в доярки быстро назначат. В вечернюю школу при рабфаке записали ее. Теперь, пишет умной будет, ой дура.
Село Белое это вроде райцентра у нас. Большое такое село при ферме. Мы то сами в Краснодаре живем, там я и родился. А в Белое приехали отца хоронить. Отсюда родители мои. Сюда вот с отцом и вернулись. Белое на правом берегу речки стоит. Речки Беленькой. А на левом деревня Дубки. Ну как деревня, так три дома да солома. Ну если считать то шесть дворов. У в нашей то тоже, – семь. Значит мы как старшие для Дубков. Поэтому церквушка у нас стоит, а не у них.
Надо со справкой сходить. С посмертной. Мать сказала. По справке мол денег в Райсовете должны дать – похоронные как говорят. Немного но все же. Сапожничаю я в Краснодаре. А много ли сапожник заработает? В нашем положении то любая копейка, – рубь.
Лето. Пыльно. Сапоги то отцовские чистил, чистил а за околицу вышел, – они в пыли уже все. Обернулся. Матушка всё стоит на холмике. Увижу ли еще?
Буйнакс- городишко маленький. Толком то и не городишко. Станция одна, да наше Расположение. 83й стрелковый полк. Казармы. Солнце. Форму новую выдали. Да и не помню толком то. Прослужил меньше месяца. Только настраиваться начал на службу, как вызвал КомРоты.
– Держи, Боец. Это предписание тебе. Через трое суток должен быть на родине. Определяешься в вашу местную ячейку ОСОАвиахима. Смотри не опаздывай. Они нам сообщат- доехал или нет. Предвижу вопрос, Боец?
– Да товарищ Капитан. Разрешите?
– За что такое счастье? Отвечаю, – по закону. А закон у нас, – для Народа. Ты один в семье остался мужского полу. Вот значит тебе такое послабление, – служить будешь не далече от родного места проживания. Понял?
– Так точно, товарищ Капитан. Разрешите идти?
– Иди, Боец. Да помни, – Родина на тебя смотрит.
– Иоан, значит? Дядька усатый сидел в такой маленькой комнатке, что к нему и не войти то было.
– Так назвали. Да я привык. Многие спрашивают. Отозвался я из коридорчика.
