Глава 1. Свет большого города
«Кто живёт без цели – живёт в долг у судьбы.»
Виктор проснулся от вибрации телефона. Экран мигнул на тумбочке – «08:12» – и снова погас. На кухне гудел старый холодильник, в щели рамы тянуло холодом. Девятый этаж панельного дома где-то между станциями метро и шумной развязкой: утром из окна тянуло гарью и мокрым асфальтом. Свет отражался от линолеума, вместо штор – плотная ткань на кнопках.
Кофе не было. Он насыпал в кружку чай, обжёгся и поставил кружку обратно, недопитой. Два яйца в холодильнике, сыр с засохшим краем, минералка. Он съел одно яйцо стоя, глядя в окно на детскую площадку – двое дворников уже тянули мешки к контейнеру. Телефон снова мигнул. Новое сообщение короткое: «Неделя». Без точки.
Он выключил экран и нащупал в кармане джинсов ключи. На площадке пахло кошачьим кормом и свежей краской – сосед из 92-й красил дверь. Лифт дернулся, поехал вниз, остановился между этажами, поехал дальше. На первом, у почтовых ящиков, женщина с собачкой ругалась в телефон: «Опять квитанции не так начислили!» Виктор прошёл мимо и впервые за утро поймал себя на том, что дышит неглубоко – будто экономит воздух.
Метро забило голову чужими голосами: «осторожно, двери закрываются», музыка из наушников у соседей, реклама над дверью. Виктор стоял у окна вагона, смотрел на тёмный тоннель – редкие лампы вспыхивали, и в стекле каждый раз появлялось его лицо: бледное, с тенью недосыпа. В университет он пришёл к середине второй пары, сел на задний ряд. Преподаватель что-то выводил мелом; руки у него были в следах от маркера. Рядом кто-то листал вакансии, кто-то дописывал курсовую в последний день. Виктор открывал телефон и закрывал – в голове чужой тиканье: «Неделя».
На третьей паре он вышел. В столовой не было людей – неловкое время между потоками. Он взял пюре, котлету, компот, сел у окна. Телефон снова мигнул. Новое: «Не тяни». Он ответил: «Ищу». Поставил телефон лицом вниз и доел пюре, почти не чувствуя вкуса.
Вечером он встретился с Саней – они не виделись два месяца. Бар у метро, тусклая лампа, стойка с неплотно приклеенной кромкой. Саня пришёл в куртке на меху, сел тяжело, как будто нес с собой по лестнице мешок картошки.
– Живой? – спросил он.
– Пока да, – сказал Виктор.
Саня кивнул на телефон:
– Они?
– Они.
– Сколько?
– Не вопрос. Срок. Неделя.
Саня молчал минуту, потом сказал:
– Я бы на твоём месте уехал. – Куда?
– Куда угодно. На юг, на восток, в деревню к тётке. Любое «куда» лучше недели здесь.
Виктор усмехнулся – без веселья:
– А ты? Помнишь, как мы «договаривались» в прошлый раз?
Саня отвёл взгляд. Дальше вспоминать не хотелось: тот вечер закончился чужими голосами в подъезде и коротким разговором на лестнице – без криков, но так, что потом неделю тряслись колени. Он не любил вспоминать этот разговор. И всё-таки вспоминал.
Тогда они вошли тихо, как соседи. Один остался у лифта, второй поднялся на ступеньку выше и стоял так, что тень закрывала половину площадки. «Неделя», – сказал первый. «Без фокусов», – сказал второй. Ни угроз, ни подробностей. Разговор был не о деньгах – о времени. Деньги – это было раньше, когда легко, когда казалось, что «потом». Теперь – время.
– Уезжай, – повторил Саня. – Тебя здесь держит что?
Виктор пожал плечами. Квартира? Университет? Привычка? Пустые ответы.
– Куда?
– Хочешь – в Дербент, – вдруг сказал Саня. – Был там два года назад. Море, камни, крепость… Ничего общего с нашим «каждый день одно и то же». Дёшево доехать. Там можно просто ходить, и голова не гудит.
Слово «Дербент» прозвучало в этой комнате как чужая монета на столе – звонко и не к месту. Виктор положил его в карман – не как решение, как возможность.
