Про … жизнь [sex, sport&rock'n'roll] – часть 3

"Dance Me to the End of Love"

Leonard Cohen

Полуторопудовая размером с хороший сундучок радиола «Аврора» манила солнечными шкалами далёких волн радиоэфира, светясь мягко-зелёным глазком индикатора настройки. Бархатный звук большого динамика, оживляемого горячими радиолампами с гордой надписью «сделано в СССР» и «Made in USSR», негромко заполнял комнату, уютно освещаемую торшером на широкой деревянной ножке с насыщенно жёлтым абажурным…

Приобретение радиолы, добросовестно и с душой сделанной на Ленинградском радиозаводе, было долгожданным особо радостным событием. Телевизоры то недоступны, да и сигнал не добивает даже на огромную внешнюю-уличную антенну с усилителем. Кино в клубе офицеров привозили раз в неделю, а то и в месяц. А с полгода заполярная зима и кромешная ночь с сугробами по пояс! С «Авроры» пылинки сдували!…

Корундовая игла магнитного звукоснимателя тонарма, к которому детей не подпускали под страхом надолго лишить сладкого, плавно понималась и опускалась, следуя изгибам вращающейся шеллаковой грампластинки.

– вкрадчиво баритонил Утёсов. Кстати, эта песня 1953 года долгое время звучала на железнодорожном вокзале Одессы при отправлении фирменных междугородних поездов. Толстая тяжёлая пластинка кутаисского завода была куплена на отдыхе в Батуми и бережно привезена с самого юга на самый север.

За толстыми шторами окон тихонько подвывала последняя зимняя вьюга. В просвет лилело тёмное небо, озаряемое переливающимися неспешными всполохами северного сияния. Диван с шерстяным ковром, выбитым в искрящемся хрустящем снегу и ещё пахнущий морозцем, был очень юн и не скрипел чреслами. Накинутая поверх ослепительно чистая выглаженная простынка ласкала тело.

Через девять месяцев родился Дрю. C очаровательной улыбкой, сохранившейся по жизни.

В Луостари в лютую пургу-мороз послушать-потанцевать на домашний огонек с вкуснейшими пирогами заглядывали бравые ослепительно молодые "летёхи", "технари" и "срочники". В армии тогда командовали боевые офицеры, прошедшие через горнило кровопролитных войн, дедовщины не было и впомине, разница в погонах-должностях не являлась препятствием для дружбы. Люди жили в казармах, землянках, квартира в доме с централизованным отоплением считалась раем. Из полка перехватчиков (базировался еще полк морских «дальнобойщиков») в друзьях семьи был Шонин, а с Гагариным не раз по службе пересекались. Знаменитыми космонавтами стали позже, а изначально в клубе офицеров за биллиардом – свои в доску. Не смотря на неиссякаемую огромную кастрюлю со свеже малосолёной семгой, зарубленной острогой в речке, с Бахусом соревновались только по большим праздникам. Зато не смотря на суровое Заполярье играли в футбол, ну а про лыжи и говорить нечего.

Старший брат увлекался фотографией, самостоятельно химича с бачками и плёнками, запёршись в ванной комнате под красным фонарём. Проявитель, закрепитель, промывка, сушка – и всё с затаённым дыханием глядя, как из неоткуда появляется выхваченное из реальной жизни изображение. Фотоаппараты Смена-2 и ФЭД-2, фотопленка Свема-65, фотобумага новобром 10х15 – всё отечественное и достаточно качественное. Ещё ходил в кружок авиамоделизма, очень популярного в 60-х развлечения с пользой. Частенько брат возил Дрю на раме велосипеда «Орлёнок», в том числе на заветное самолётное кладбище рядом с аэродромом. Там каким-то чудом оказались почти целые Як-12 ! Валявшиеся рядом крылья пацаны приделали-подвесили сами. Из кабины вынул на память сувенир – бортовые часы с несколькими циферблатами, светившиеся фосфором в темноте. Неслучайно общим нашим любимым фильмом детства стал «Последний дюйм». Наверное, отсюда же пошло переиначивание имён на англо-американский лад в пацанском обиходе.