Сегодня мне гораздо лучше – с наступлением лета удалось выйти из депрессии. Правда, вместе с этим пришла и растерянность, ведь от прежних желаний мало что осталось. Припоминаю, несколько лет назад, когда таких забот не имел, лучшим провождением времени считал компанию настежь раскрепощенных женщин, хотя, подозреваю, именно так я до апатии и дошел. Нет, к «нимфам» у меня претензий никаких – они щедры и прекрасны, просто в подобных упражнениях оказались куда устойчивей меня. Они знали хитрость – в таких делах нужно веселиться бездумно, а я со своими размышлениями очень быстро нашел за этим одну только тоску. Казалось бы, уже взрослый человек, и пора бы выработать навыки извлечения высокого коэффициента полезного действия из всякого мероприятия, но нет. Как у добрых людей: они и пить умеют, и есть, и так выстроить свою интимную жизнь, что все в пользу, а не как у некоторых… Главное, и к опыту обращаться бессмысленно, не работает почему-то. Так, будто образ жизни выстраивается из чего-то другого. Смотрю на себя и удивляюсь, к своим тридцати восьми успел: отслужить в армии, получить две трети инженерного образования, пятилетку отработал проектировщиком, некоторое время крутил баранку в такси и даже успел поуправлять собственным предприятием, а многие страсти с самой юности почти не изменились – парадокс.
Если долго пребываешь в подавленном состоянии, быстро привыкаешь к низкому тонусу, а когда депрессия отступает и энергия понемногу возвращается, ясно, что нужно куда-то ее девать. Сил у меня стало куда больше, но мозг работал все еще плохо, поэтому в голову лезли всякие глупости: тянуло поскандалить, что-нибудь испортить или сломать. Новое дело, сумевшее бы меня занять, тоже никак не хотело рождаться и приобретать более или менее внятную форму. В связи с этим пришлось признать, что высокий физический и психический тонус нужно удовлетворять умеренными нагрузками и новыми впечатлениями. Первая же попытка увязать оба этих пункта при текущем безденежье указала на прогулку.
Славься, бесплатная прогулка, несущая усталость и эстетическое насыщение! Благо Петербург в этом смысле словно создан для прогулок. Да, наверное, для этого и создан!
Если бы не депрессия, так бы и не узнал города. Я не отношусь к коренным петербуржцам и переехал сюда десять лет назад, но в смысле наплевательства на более подробное знакомство с городом не отстаю от местных. Мол, я же здесь живу – еще успею посмотреть. Исходя из тех же рассуждений, один мой знакомый за пятнадцать лет, прожитых в Петербурге, не удосужился хотя бы однажды сходить в Эрмитаж. У меня с этим было полегче, я посетил сей музей два раза, но не из любви к искусству и даже не для галочки, но ради женщин. Вернее сказать, ради того, чтобы произвести впечатление на девушек разных периодов моей жизни. Кстати, оба раза удачно. Сразу вспомнил анекдот, в котором мужик был трижды женат, каждый раз по любви и каждый раз счастливо. А может быть, и верно – не стоит мерить брак длительностью его протяженности, и он может быть кратковременным, но счастливым? Хотя в этом смысле я теоретик и за все время общения с женщинами не раз удачно уклонялся от гильотины брака.
Первым на ум приходит случай с филологом Люсей. Милейшее существо, как могли бы сказать в стародавние времена, но ее мама, бабушка и тетя – это было нечто. Один приятель, наслушавшись моих рассказов, окрестил их «командование гестапо», я же звал их мягче: Три Толстяка. Образы, созданные Олешей, казались мне более близкими к положению наших отношений. Я в этом представлении, само собой, выступал в роли канатоходца-революционера Тибула. Кроме того, именно в это время я тоже занимался эквилибристикой, то есть пытался каким-то образом спасти свое небольшое строительное дело – черт дернул легализоваться, и с той поры все полетело под откос. Нужно сказать, спасение получалось плохо, дело шло к банкротству, ну а беда, как известно, одна не ходит. Тогда она притащила с собой этих троих. Я уже был с ними шапочно знаком, а в одну из встреч с Люсей она пригласила меня зайти к ней в гости, объяснив это тем, что ее мама хотела о чем-то со мной посоветоваться. Я тогда шел к ней, рассуждая примерно так: если в доме четыре женщины, у них все хорошо с чистотой и бережливостью, но, скорее всего, дефицит мужских рук. Словом, когда перешагнул порог Люсиной квартиры, я склонялся к тому, что сейчас будут просить что-нибудь отремонтировать или начнут с необходимости проведения времени на лоне природы, а после станут клянчить деньги, допустим, на починку дачной крыши. На ум пришло еще несколько более экзотических версий, но все оказалось куда проще.
