Рыбацкая хижина была небольшой. Дверь давно покосилась, а два окна покрывала корка соли. Обветренные дощатые стены, как ветви старой ивы, клонились к морю. Перед хижиной на прогнившем деревянном пирсе сидел черноволосый мальчик. Он пристально смотрел на тихо плескавшиеся волны, на оранжевое предзакатное небо, в безграничный простор океана.
Мальчик рассеянно бросил в воду камень, и тот несколько раз с плеском отскочил от поверхности, прежде чем утонуть. Дверь хижины распахнулась, и из неё вышел мужчина с маленькой девочкой на руках.
– Генри, мальчик мой, суп почти готов. Ты же хотел сходить к старине Бертлу и раздобыть хлеба. – Мужчина улыбнулся и посадил девочку на пирс. У неё были такие же чёрные волосы, как и у брата, но глаза радостно сверкали.
– Генри, ты принесёшь мне пирожки? И леденцы?
Мальчик выпрямился и усмехнулся.
– Ты только о сладостях и думаешь, да?
Отец с беспокойством переводил взгляд с одного ребёнка на другого.
– Эви, дорогая, ты же знаешь, сколько стоят пирожки и леденцы…
– Ничего страшного, пап, я всё сделаю. Схожу к боссу.
На лицо мужчины набежала тень.
– Мне кажется, ты его избегаешь. – Он бросил многозначительный взгляд через плечо. – Что-то случилось? Я надеюсь, ты стараешься изо всех сил? Ты же знаешь, нам очень нужны деньги. Цельпетин предлагает тебе много, намного больше, чем мог бы предложить кто-то другой.
Генри погладил сестрёнку по голове.
– Не бери в голову. Все идёт как надо, и на леденцы мне денег хватит.
Он с грустью посмотрел на море и на солнце, которое медленно катилось к горизонту, последними лучами освещая воды возле острова Неблунд. Лучи задевали крыши крохотной деревушки и уползали дальше, в густой еловый лес, где их жадно поглощала густая тьма.
Не успел отец возразить, как Генри прошёл по ветхому пирсу к мощёным деревенским улочкам.
Только когда бедная рыбацкая хижина скрылась из виду, он осмелился поднять глаза и взглянуть на лес, вернее, на то, что за ним возвышалось: на гигантскую стену мерцающего тумана. Тонкая, но прочная, она отделяла расположенную на острове деревню от остальной части Неблунда: от легендарного парка развлечений «Мир историй».
Чем ближе Генри подходил к туману, тем тяжелее становилось у него на душе. Мальчик солгал сестрёнке и отцу. Без работы в парке у него не было денег ни на леденцы, ни даже на хлеб. Те гроши, которые отец зарабатывал продажей рыбы, не позволяли им сводить концы с концами. А всё из-за того, что они застряли на этом острове, отрезанные от внешнего мира и подчинённые прихотям безумного владельца парка.
Генри сжал кулаки. Пора прекратить эту игру. Он глубоко вздохнул и направился по тропинке к опушке леса.
Никто не решался заходить в густой лес дальше, чем на несколько сотен метров. Стена из тумана наводила на всех ужас, словно это была стена из стали и колючей проволоки.
В поле зрения мелькали всего несколько жителей деревни. Вряд ли кто-то из них догадывался, что находится за стеной из тумана и холода или что происходит в парке. Однако они это чувствовали. Чувствовали его. Ощущали мощь создателя тумана. И держались от леса на расстоянии.
И правильно делали.
Генри собрался с духом, решительно раздвинул ветви и вошёл в лес.
Лес раскинулся перед ним, мрачный и непостижимый. Генри смотрел на переплетение ветвей, листьев и корней, пока наконец всё не поглотил туман. Мальчик оказался в самой его гуще, а рыбацкая деревушка осталась позади, за его плотной пеленой.
Чем дальше уходил Генри, тем увереннее он себя чувствовал. Он должен был это сделать! Ради своей семьи, ради всех жителей острова. У него не было выбора.
За туманом стали проступать очертания леса и контуры парка.
«Мира историй».
