Ирина
Зверски защекотало в носу, и я, чихнув, распахнула веки. Перед
глазами открылось необыкновенно глубокое синее небо, в величавом
спокойствии плыли облака, ярко совсем по –летнему светило солнце. В
тёплом стоялом воздухе резко пахло луговыми цветами, и слышался
неумолчный ровный гул насекомых, раздавалось пение и щебетание
птиц, где—то стучал дятел, долбя клювом старое дерево.
Я лежала в высокой траве, не понимая, каким образом оказалась
здесь. В голове промелькнули кадры аварии, резкий разворот на
асфальте, выезд на встречную и столкновение с грузовиком. Застонав,
закрыла лицо руками и в этот момент услышала отдаленные мужские
голоса.
«Так Ира, отбрасывай все свои дурные мысли и соберись. Стыдно
женщине чуть больше за пятьдесят впадать в панику как молодой
девчонке. Наше поколение в своё время прошло и Крым, и Рым, и 90—е,
а также дефолты, деноминации, бартеры, карточки на продукты, и еще
много чего. Ничего, разберёмся»! —подумала я.
Голоса приближались, но говорящих из—за густоты деревьев видно
не было. От греха подальше решила встать и добежать до ближайших
кустов, чтобы осознать свое положение до конца. Приподымаясь, я
вскрикнула, и вновь свалилась на многострадальную пятую точку.
Кроме острой боли в ноги, я почувствовала болезненность в области
затылка. Дотронувшись рукой, нащупала большую шишку, при этом
пальцы оказались измазаны кровью.
Мой крик всё же привлек внимание, и на поляну выехали трое
всадников. Впереди ехал высокий крупный юноша в белой рубашке, в
чёрных брюках и сапогах, а за ним двое мужчин постарше в старинных
рубахах—косоворотках с низкой стойкой. Оба были черноволосые,
кареглазый и сильно походили друг на друга. А вот их главный,
подъехав ближе, слез с коня и с ехидной ухмылкой оглядел меня. Его
светло— каштановые, выгоревшие на солнце волосы, были к тому же
засаленными и вряд ли знали, что такое расческа, неопрятно свисая
сосульками. Светло—желтый радужки больше напоминали взгляд хищника,
да и оскал указывал, что не ждать мне от этого незнакомца ничего
хорошего.
—Ирочка, золотце, а я думал ты готовишься к свадьбе, а нахожу
тебя здесь в лесу, да еще одну. Может ты специально сбежала из—под
венца, чтобы набить себе цену? Так, я и без этого знаю, что ты
сладкая и непорочная, такая, какую хотел! –он прошёлся по моему
телу плотоядным взглядом и причмокнул от удовольствия своими
толстыми губами.
От этого действия меня чуть не вывернуло наизнанку.
—Не хочу идти поперек традиций, хотя стоило наказать за
самоуправство и побег, но тебя сегодня ждет брачная ночь, моя
сладкая. Вот тогда я и покажу тебе, что значит настоящий
мужчина.
Что? Это он о чем? О какой брачной ночи идет речь? Что, черт
возьми, происходит? Мысли одна за другой менялись в голове, и я не
могла сконцентрироваться на чём—то одном. Словно по голове ударили
килограммом картошки, хотя, ведь действительно я поранилась. На том
месте, где недавно лежало мое бессознательное тело, под солнцем
блестел окровавленный камень.
—Славунь, скачи к дому купца и предупреди, что их дочери нужен
лекарь. Она не выстоит в храме бракосочетание.
Подхватив меня на руки, этот ненормальный посадил на коня, а сам
пристроился сзади, левой рукой прижав к свое груди мое худое тело.
Так, стоп, какое худое? Я всегда была в теле, даже в молодости
кости не торчали. Быстро прошлась взглядом по своему телу и ногтями
впилась в руку, державшую меня за талию. Мужчина сзади зашипел от
боли.
—Совсем рехнулась? Отпустила, пока я не привязал веревками к
сиденью и не заставил бежать за нами на радость деревенской
детворе.
Я слышала его голос через шум в ушах. До меня туго доходило, что
это не мое тело и никогда не принадлежало мне. Если я с рождения
была темноволосой, то сейчас мои волосы были рыжими, а кожа белой,
словно первый снег, и настолько гладкой, без единой морщинки, что
казалось, будто она светится.
