«По заросшей тропинке идёт тот,
кто ищет не конец, а начало пути,
что родится из пепла прошлого…»
К. Лалори
За окном ярко светило солнце, и его лучи сияли настолько ослепительно, что смотреть на них становилось больно. Аромат цветущих яблонь смешивался с едва уловимой, медовой сладостью клевера, создавая иллюзию, что воздух можно попробовать на вкус – словно глоток холодного лимонада в жаркий полдень. Этот сладкий и терпкий запах был как дыхание самого лета, пронизанный теплом раскалённого солнца и влажным шепотом утренней росы, оседающей на листьях. Он вплетался в легкий ветерок, который приносил с собой радостные крики ребят, весело проводящих время во дворе. Наслаждаясь началом каникул, они строили песочные замки, которые казались настоящими крепостями в их воображении, ловили бабочек, чьи крылья мерцали в солнечном свете, и устраивали гонки на велосипедах.
Лето…
Летом время будто добавляло в свой неспешный ритм волшебную паузу, замедляя свой бег и позволяя каждому мгновению раскрыться полностью. Вечерами, когда солнце начинало медленно опускаться за горизонт, небо окрашивалось в мягкие оттенки розового, сиреневого и золотого, словно невидимый художник проводил кистью по облакам, растворяя их в сиянии уходящего дня. Последние лучи света цеплялись за верхушки деревьев, отбрасывая длинные, дрожащие тени на пыльные тропинки. Воздух, ещё хранящий дневной зной, постепенно остывал, и на кожу ложилась освежающая прохлада. Раздавались звуки сверчков, чьё стрекотание сплеталось в ритмичную симфонию, словно сама ночь начинала дышать, напевая древнюю мелодию, к которой примешивались редкие крики ночных птиц и шелест листвы, колышимой лёгким ветром.
Моя практика в университете была окончена, и я собирался на всё оставшееся лето уехать к деду в деревню. Побросав вещи в рюкзак и закрыв дверь своей комнаты в ветхой университетской общаге, я выбежал на улицу, чувствуя, как жаркий летний воздух окутывает меня своим зноем.
В свои двадцать лет я пока не решил, чем буду заниматься после выпуска и куда пойду работать, но времени на это ещё было предостаточно. Два года обучения на программиста подарили мне не только уверенность в навыках, но и укрепили любовь к компьютерам, которые увлекали меня ещё с детства – от разборки стареньких гаджетов до написания первых строк кода. Но сейчас, с рюкзаком за плечами и билетом в кармане, я предвкушал ощущение деревенской тишины, запах свежескошенной травы и долгие разговоры с дедом у костра.
До автовокзала я добрался быстро, проходя по тенистым дворикам, заросшими высокими кустами цветущей сирени, усыпанной тяжёлыми гроздьями лиловых, белых и бледно-розовых цветов, что в полуденной жаре источали густой аромат, от которого кружилась голова.
Каждое лето я проводил в нашей деревне, где сейчас меня ждал только дед. Бабушка уехала к своей сестре в Нижневартовск и будет гостить там несколько месяцев, поэтому дом стал тише без её доброты и заботы. Перед отъездом она очень переживала, сможет ли дедушка справиться со всем один и остаться без нее так надолго. Она волновалась за свои цветы – розы, гортензии и ромашки, которые она с такой любовью высаживала каждую весну и бережно поливала, обрезая засохшие листочки и рыхля землю. Она оставила деду длинный список дел: поливать цветы строго по расписанию, следить за огородом, где росли её любимые кабачки и тыквы, и не забывать проветривать дом, чтобы в комнатах не скапливалась сырость. В телефонном разговоре, дед рассказал мне, что она даже прикрепила на холодильник заметки с напоминаниями, написанные её аккуратным почерком. Но не слишком надеясь на деда, полагая, что он всё забудет, она звонила мне с дороги и терпеливо объяснила всё ещё раз: как поливать её розы, чтобы не залить корни, сколько воды нужно для гортензий и как следить за тем, чтобы зелень не пересохла. Её голос, мягкий, но с ноткой беспокойства, звучал так, будто она оставляла мне в наследство частичку своего сердца – её сад.
