Развод

Свет пробивался сквозь старые занавески, что висели в гостиной, освещая потрепанную мебель. Громоздкую тумбу, на которой стоял телевизор, широкий диван, что расположился напротив, и журнальный столик, что находился между ними. Несколько часов назад на его поцарапанной столешнице стояла опустевшая бутылка пива, которую сменила записка, написанная крупным разборчивым почерком:

– Реджи, я устала от такой жизни. Когда-то ты говорил мне, что нам суждено было встретиться. И я долго в это верила. Слишком долго. И я не могу понять, ты изменился или просто врал мне с самого начала. Ты ведь был совсем другим? Человеком, которого я полюбила и продолжала бы любить, но я больше так не могу. Ты не оставил мне выбора. Я ухожу. Я подала на развод и уезжаю вместе с дочерью. Не ищи нас. Прощай. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

Реджи лежал на диване и мог дотянуться до этой бумажки, если бы просто протянул руку, но он спал. Спал прямо в светло-голубой рубашке и брюках со стрелками. Галстук на его шее был расслаблен, а русые волосы взъерошены.

Внезапно прозвучала мелодия, донеслась из кармана брюк, где лежал телефон. Мужчина недовольно поморщился, потом его рука потянулась, чтобы отключить будильник. Он достал телефон, нажал на кнопку, положил его на край столика и продолжил лежать, словно никуда не собирался.

– Алиша, – протянул он, перевернувшись с боку на спину. – Поставь чайник.

Жена почти каждое утро делала для него кофе, просто насыпала гранулы в чашку и заливала их кипятком. Реджи просыпался, слыша шорохи на кухне и чувствуя запах еды, но не в этот раз. В квартире было слишком тихо, и он проспал еще два часа, пока телефон не зазвонил. И ему пришлось взять трубку.

– Реджинальд, ты где? – прозвучал голос его коллеги.

– Вот черт! – недовольно произнес Реджи, посмотрев на часы.

– Проспал? – догадался коллега.

– Сейчас приеду, – сказал Реджи, вставая.

– Поторопись, – прозвучало в динамике.

Следом прозвучали гудки.

– Алиша! – закричал Реджи. – Почему ты меня не разбудила?

Мужчина поспешил в спальню, где было немного уютнее. Широкая кровать была застелена зеленым покрывалом, над ней висел натюрморт с цветами, который маскировал пятно на обоях. В дальнем углу разместилась тумбочка, на которой стояла лампа, а прямо у двери был шкаф. Реджи открыл его, уставился на одежду, что висела. Все было чистым и выглаженным.

– Алиша, что есть поесть? – крикнул он, расстегивая рубашку, которая упала на кровать.

Брюки свалились прямо на пол, а Реджи облачился в другой комплект и только галстук решил оставить прежним. Теперь на нем была светло-оранжевая рубашка и синие брюки.

– Алиша, – недовольно произнес он, покинув комнату.

На кухне ее не оказалось, и мужчина поспешил в ванную, потом в детскую.

– Стефани? – произнес он, войдя в ту небольшую комнату.

Там стояла узкая кровать, на которой была небольшая гора игрушек. У противоположной стены разместился небольшой шкаф, дверцы которого оказались открыты, а рядом с ним было пусто. Туда должны были поставить стол, чтобы Стефани могла делать уроки.

Реджи убедился в том, что был в квартире совсем один, и поспешил обратно в гостиную, где оставил свой телефон. Как только он вошел, заметил записку, которую схватил, и подошел к окну, чтобы отодвинуть штору. И его руки затряслись, когда он начал читать.

– Вот черт! – воскликнул он, прочитав второй раз.

На его лбу проступили морщины, особенно глубокой была та, что располагалась меж широких густых бровей. В маленьких зеленых глазах заблестела злоба, а тонкие губы задрожали.

– Не может быть. Не верю, – произнес мужчина и схватил свой телефон, чтобы позвонить жене.

Он набрал ее номер, но в ответ прозвучали лишь гудки, следом набрал еще раз, но она снова не взяла. И Реджинальд позвонил коллеге.