– Алина, я не один! – Произносит муж с недовольным видом, – Не
думал, что ты сегодня приедешь. Вы не должны были встретиться.
– Не должны были встретиться? С кем? О чем ты вообще? –
вглядываюсь в его лицо, хмурюсь, не понимая, почему мы стоим в
коридоре.
– У меня другая женщина, - произносит муж, словно вынужден по
моей вине объяснять мне простейшие вещи, – и она сейчас в моей
спальне. Не надо устраивать сцен и делать вид, что ты ничего не
знала, – каждое слово мужа как острая игла вонзается в сердце.
Заставляет его кровоточить.
Я с трудом понимаю смысл произнесенных им фраз. Переспрашиваю,
глядя в его кривящееся от раздражения лицо:
– Что я знала?
Встряхиваю мокрыми волосами. Так и стою в мокрой одежде и туфлях
в своем собственном доме в коридоре.
Под подошвы натекают лужицы. Поджимаю пальцы. Стоять в мокрой
обуви неудобно.
На улице жуткий ливень, пока бежала от машины к дому, промокла
за минуту.
Мой муж загораживает проход, не дает мне пройти. Злобно
выплевывает из себя убийственные слова:
– Ой, не придуривайся, что ты не знала! Весь город знает, одна
ты в неведении как будто! – отмахивается он от меня. – Иди в
гостевую спальню, сегодня поспишь там. В доме полно места! Жанна
уснула в нашей кровати. Не будить же мне ее, чтобы выставить под
ливень!
Хлопаю глазами, не могу поверить в происходящее. Это какой-то
жестокий розыгрыш.
– Сереж, не смешно! – хмурю я брови.
Хочется в теплую ванну и горячего чаю, а потом в постель и
спать. Мне сейчас точно не до шуток. – Что за юмор у тебя? Не
смешно ни капли!
– Я не шучу! – Заявляет он твердо, смотрит в мое лицо.
В этот миг я понимаю, что так и есть. Муж говорит мне
правду.
Это не выдумка его больной фантазии. Это теперь – наша
жизнь.
Вернее – наши жизни. Отдельно – его и отдельно – моя.
Сглатываю с трудом, пытаясь унять бешенный ритм сердца. Мысли
мечутся по черепной коробке, но пока внятная из них лишь одна: «Что
же мне теперь делать? Как быть?»
– Ты поэтому мне оплатил отдых в загородном отеле? – доходит
вдруг до меня вся некрасивая правда причин его щедрости.
Он отправил меня на три дня в СПА-отель, уверяя, что мне надо
отдохнуть, а он с няней прекрасно справятся с детьми. Только я не
выдержала и примчалась раньше на день, переживала, что Сереже не
просто справляться с Марком и Софочкой.
А оказывается, он просто хотел от меня избавиться на три дня! И
мое досрочное возвращение ломает ему все карты.
– Сережа! Какая гостевая спальня? О чем ты вообще? – Голос
срывается от волнения. – А детям что скажем? Как ты себе это все
представляешь?
– Легко я себе все представляю. Ты сейчас не устраиваешь сцен, а
спокойно идешь в гостевую спальню, утром Жанчик уезжает, и ты
приходишь в мою.
То, что муж мне в лицо какую-то подстилку зовет ласково по
имени, вскрывает во мне все раны, заставляет кровоточить мою
душу.
– В нашу? Ты хотел сказать, что утром мне можно будет прийти в
нашу спальню?
– Если тебе это так важно, то да, в НАШУ спальню! – выделяет он
интонацией слово. – И не ори – детей разбудишь!
Вся фраза звучит как издевка. В голове не укладывается, что мой
заботливый муж может быть таким.
Поднимаю голову вверх, бегу взглядом по лестнице на второй этаж,
где расположена наша с ним спальня.
В голове рождается шальная мысль. Подняться и посмотреть, что
там за Жанчик лежит на моих простынях.
Я их сама выбирала. люблю красивое постельное белье, это мой
пунктик.
Как мне теперь на них спать, если на них только что кувыркался
мой муж и какая-то Жанчик?
Возвращаю взгляд на мужа. Он стоит передо мной в домашнем
халате. Скорей всего, накинул его на голое тело и спустился вниз,
услышав, как залаяла наша собака, обрадованная моим
возвращением.
