Посвящается каждому, кто в пылу
разбитого сердца
хотя бы раз в жизни принимал
неправильное решение
— Да чтоб тебя! — я отставила банку
с огурцами.
Потрясла уставшей рукой. Пальцы уже
болели, а крышка не сдавалась.
В старой квартире у меня на этот
случай в кухонном столе лежал старый нож, которым я просто
поддевала крышку, и дело с концом. Но в новой все ножи были
дорогими самурайскими с острыми кончиками, которыми никак нельзя
рисковать, вставляя в непокорные банки.
В новой квартире всё было не так, но
я бы соврала, если сказала, что мне здесь не нравится.
Нравится. Ещё как!
В новой квартире.
В старом новом городе, из которого
мы с мужем как-то уехали, а теперь вернулись.
А в каком восторге были девчонки,
когда три месяца назад муж сказал, что мы переезжаем.
— Что? В Питер?! Вау! — выдохнула
Аня, наша восемнадцатилетняя бунтарка.
— Не в Питер, а в Санкт-Петербург, —
едва сдерживая улыбку, поправил её отец.
— А как же школа? — заволновалась
младшая.
«Мам, ты родила бабку», — говорила
мне Аня про сестру. На шесть лет младше Вероника была её полной
противоположностью. Я прям видела фразу про бабку у старшей на лбу,
когда она скривилась.
— Вероник, ну, конечно, мы сначала
закончим школу, я сдам грёбаные выпускные экзамены, ты закончишь
свой шестой класс, и поедем. Тут осталось-то — уже май! Я же
правильно понимаю? — повернулась она ко мне. — Или вы уедете без
меня?
— Ну, конечно, мы тебя дождёмся, —
улыбнулась я. — А как же выпускной? Последний звонок без нас?
— Блин, прикольно, что я еду
поступать, а вы переезжаете вместе со мной, — выдохнула Аня.
— А где мы будем жить? — тут же
спросила Вероника у отца.
— А это сюрприз, — улыбнулся Игорь
дочери ещё довольнее.
— Надеюсь, приятный, — хмыкнула
Аня.
— Папу переводят на новую должность.
Он теперь будет директором филиала банка, — не могла я больше
скрывать крутые новости.
«Лер, ты не представляешь, сколько
мне обещают платить», — сказал накануне муж.
Мы только закончили заниматься
сексом, и он был в ударе.
Давно у нас не было такого горячего
секса, да ещё два раза подряд. Почти двадцать лет брака всё же
давали о себе знать. И хоть секс был регулярным и разнообразным
(для нас обоих это была неотъемлемая часть жизни), так страстно и
неутомимо мы занимались сексом разве что в первый год брака, когда
ничего, кроме любви, у нас не было: ни его должностей, ни квартир,
ни машин, ни детей.
Только мы, беззаветно и
безответственно влюблённые, сходившие с ума друг от друга.
— Папа купил нам квартиру, — сказала
я дочерям.
— В Питере?! — опять вытаращила
глаза Аня. — То есть, простите, В Санкт-Петербурге?!
— Угу, — сдержанно кивнул отец.
— Вот это да! — присвистнула она.
Одними губами сказала: «Охренеть!»
И я была с ней полностью
согласна.
О, боги! Какая это была квартира!
Двухуровневая, с отдельным входом, тремя гардеробными, четырьмя
ванными и пятью комнатами: спальня, гостиная, комнаты девочек и ещё
одна… пока названная гостевая. Но я знала, что это была за пятая
комната: Игорь думал о третьем ребёнке.
— Девчонки выросли, помогут тебе с
сыном, — муж почему-то был уверен, что обязательно родится мальчик.
— Давай не будем предохраняться, — предложил он.
— Давай, — малодушно согласилась я,
не зная, как ему сказать, что не хочу.
Я только смогла позволить себе
расслабиться: не стоять с девчонками в больничных очередях, не
водить за руку на занятия, не проверять, что они едят (они уже
разбирались в этом лучше, чем я). Мне и грёбаной школы, которую
Вероника ещё не закончила, более чем достаточно.
Чёрт, мне так нравится спать ночами,
выпивать вечером бокальчик вина, смеяться вместе с детьми над
шутками, иметь время на любимые занятия. И представить опять
беременность, тошноту, отёки, растяжки, роды. А потом вот это всё:
пелёнки, какашки, сцеживание, кормление — у меня волосы вставали
дыбом от ужаса. И я ещё молчу про развороченную родами, простите,
промежность.
