— Меня к ней тянет…
Муж устало трет глаза, опускаясь на барный стул.
— Что? — улыбаюсь, поворачиваюсь к нему, еще полностью не
осознав сказанное.
На плите жарится сочный стейк из форели, запахи волнуют всю
кухню, в наушниках играет любимый трек, под который я обычно
готовлю вечерами. Ведь ужин — это наш ритуал с Игнатом.
Мы оба заняты работой. У мужа свой строительный бизнес, я же
работаю ведущим врачом в клинике репродуктивных технологий.
Мы вместе уже двенадцать лет, у нас крепкий и счастливый брак.
Но времени на друг друга не всегда хватает. Поэтому вечерние
посиделки — это наше любимое занятие.
Я вынимаю один наушник из уха, подхожу к Игнату, опуская свои
губы на его колючую щеку. И когда он застывает от моего касания
губ, только тогда обращаю внимание, что с мужем что-то не то.
— Меня тянет к ней! И я не знаю, что делать!!!
Его громкий рык оглушает, а второй наушник выпадает из моего уха
от того, что я вздрагиваю.
— Игнат, что случилось? — долго мысли собираются воедино. Вроде
как пазл в голове должен сложиться, а не получается. Что-то мешает.
То ли действительно запоздалая реакция, то ли верить в услышанное
совсем не хочется.
— Ты же понимаешь о чем я, Лиля, — он перехватывает мою руку,
что лежит на его плече, опускает свои губы, оставляя серию коротких
поцелуев на тыльной стороне, — Мне так жаль, малыш.
Его голос надломлен. Я слышу сожаление, но не понимаю… Ничего не
понимаю.
— К кому тебя тянет? — аккуратно забираю свою руку, прижимая ее
к груди.
Отхожу обратно к плите, переворачиваю стейк, чтобы он не
пригорел. Сглатываю ком, чувствуя как он прожигает мою спину своим
жалящим взглядом.
— К ней… К Кире.
В груди резко что-то щелкает, и я чувствую, как больно
становится. За секунду. Словно в меня попадает шаровая молния,
поражая все органы. Кладу аккуратно лопатку на специальную
подставку, опускаю руки на столешницу и пытаюсь сделать вдох.
Воздуха критически мало.
— Ты же знаешь, как я люблю тебя, малыш? — то ли это вопрос, то
ли утверждение.
У меня звон в ушах. Кручу в голове его слова, пытаюсь найти
какую-то нить с тем, что может я неправильно сейчас все поняла, но
муж добивает словами.
— Но я не могу больше сдерживать себя. Она… Она как наркотик,
Лиль. Я не могу больше, меня ломает.
— У вас было что-то? — хриплю, сдерживая слезы.
Хочется закричать, что есть силы. Разрыдаться… А я не могу. Не
умею.
— Только один поцелуй, Лиль. Я не смог, пока… Пока не скажу
тебе. Теперь ты знаешь.
— Господи, — закрываю лицо руками, — Как же больно.
А ведь и правда… Скручивает так, что двигаться нет
возможности.
— Я уважаю тебя, поэтому решил, что нужно все тебе рассказать.
Пока не довел до греха.
— И что ты предлагаешь?
Разворачиваюсь к нему, смотрю на потерянное лицо. Словно он
ждет, что я приму решение. Что я скажу, что нам делать дальше. А я
ничерта не понимаю.
Еще пять минут назад я была счастливой женой лучшего мужчины на
свете. А сейчас… Он признается, что испытывает чувства к
другой.
И ведь не просто к левой женщине… Она — наша суррогатная
мать.
Молодая, яркая, красивая девочка. И я не замечала между ними
лишних взглядов или желаний. Когда я могла проглядеть все это? И
когда это все началось?
— Лиль, — он встает со стула, покачиваясь, идет в мою
сторону.
— Нет! — взвизгиваю, подавая признаки жизни, — Ты хочешь, чтобы
я решила за тебя, что тебе делать?
— Я просто не понимаю. Я запутался.
— Так распутайся, — повышаю голос, так оказывается легче
выпустить боль, — Знаешь ли… Внутри нее…
Осекаюсь на полуслове, потому что причина нашей размолвки
заходит на кухню.
Она легкой походкой залетает, словно бабочка, широко улыбается,
подхватывает яблоко из корзины, вгрызаясь зубами и обхватывая плод
пухлыми губами.
