— Виктория Юрьевна, можно?
Вывел меня из раздумий голос вошедшего в ординаторскую
начальника. Как же я ценю эту работу, в том
числе и за вот такое уважительное отношение наставников
к приемникам.
— Да, разумеется, Николай Константинович!
Пожилой мужчина мне по-доброму улыбнулся и присел
в кресло напротив.
— У нас новый пациент. Парень молодой, восемнадцать.
Хоккеист, травма произошла на матче, перелом лодыжки
со смещением, порваны связки. А мальчик, насколько
я понимаю, в спорте профессионально. Его родители, мои
давние знакомые, я пообещал им сделать все возможное,
чтобы их сын встал на коньки. А ты лучший
реабилитолог из тех, кого я знаю.
Было приятно слышать комплименты о своем профессионализме
от учителя, но я видела, что он что-то
не договаривает.
— Я должна знать что-то еще?
— Да, Вика. Я выбрал тебя и потому, что
ты молода. Хоть и много старше него, но ближе
к нему, чем все мы. Парень сломлен,
а ты хороший человек и красивая девушка, что если
это повлияет на его прогресс в лечении?!
Ах, вот оно что.
— Можно его историю?
Я взяла из рук Николая Константиновича историю болезни
и на какое-то время погрузилась в ее тщательный
просмотр. Что ж врач прав, у парня почти
не осталось шансов не то что на коньки встать,
но и ходить не хромая, в принципе.
— Хорошо, попробуем.
Хотелось порадовать, человека, который вложил силы в мое
обучение. За свои двадцать пять лет, я встречала
действительно достойных людей, которые проявляли ко мне
немыслимую доброту, и я обязана быть полезной людям
так же.
Красивая? Утверждает профессор. Ну, можно и так сказать.
Невысокая, стройная, зеленоглазая брюнетка. Я выглядела моложе
своих лет, что нисколько не влияло на мою
работоспособность.
Не теряя времени даром, мы прошли в палату к парню.
Еще из больничного холла я услышала его возмущенные
крики, и в дверь ударился костыль, закинутый парнем так
далеко, как только он мог. Понятная мне реакция,
я повидала за годы интернатуры много таких. Люди,
особенно молодые, и с которыми горе случилось
нежданно — негаданно, отрицали свою немощь
до последнего.
Из истории помнила, что парня зовут Егор Щукин. Именно таким
я себе его и представляла. Поджарым, с торчащими
в разные стороны, нуждающимися в уходе волосами,
красно — белой хоккейной форме и не по детски
понимающими голубыми глазами.
Было видно, что парень борется, за то чтобы встать
на сломанную ногу и убежать подальше отсюда. Шок.
У него просто шок и он еще не ощущает боли,
пройдет время и он полезет на стену.
— Егор, здравствуй.
По — дружески похлопал хоккеиста по плечу мой спутник.
Заметно, что они давно и не плохо знакомы. Парень,
на какое-то время даже расцвел в улыбке. Которая совсем
меня не касалась. Ему было действительно не до меня,
и даже если бы сюда зашла девушка его мечты,
он бы проигнорировал ее. Так велика была его
беда.
— Познакомься, это Виктория. Моя ученица и теперь
и твой врач на ближайшее будущее.
Поморщился, окинул меня взглядом и, не задержавшись
ни на чем во мне, грубо перебил Николая
Константиновича.
— Мне не нужен ВРАЧ! Мне нужен ХОККЕЙ!
- Операция прошла успешно, насколько это вообще возможно в
данной ситуации.
Молодой, но талантливый хирург – травматолог, выдавал мне отчет о
проделанной работе, при этом старательно флиртуя со мной.
- И все же не понимаю твоего стремления помочь этому парню. Ладно,
Николай Константинович, друг семьи. Но ты, то куда, посмотри правде
в глаза, он безнадежен.
Вот такой, я и боялась стать. Черствой, равнодушной к чужому
горю.
- Ему восемнадцать, Степ. Всего восемнадцать. Как можно сказать
молодому парню, что он инвалид, и с этим ничего поделать
нельзя?
