«Русские» пьесы

В конце ХХ столетия, после распада Советского Союза и уничтожения ГДР, Петер Хакс обращается к драме русского Просвещения и пишет триптих на сюжеты русской истории по мотивам Якова Княжнина, Владислава Озерова и Александра Сумарокова. Он создает ремейки, казалось бы, безнадежно забытых шедевров русской классики, находя в них историческую перспективу возрождения российской государственности.

Жанры:	Литература 20 века, Пьесы и драматургия, Зарубежная драматургия
Цикл:	Не является частью цикла
Год публикации:	Неизвестен

Читать онлайн «Русские» пьесы

От переводчика

Русские оригиналы классической драмы XVIII века были великолепны: написаны высоким стилем и хорошим стихом, умело сконструированы, отвечали Аристотелевым параметрам трех единств, вкусам тогдашней публики и идеалам интеллектуальной элиты. Их ставили, играли, запрещали, а они учили, воспитывали, просвещали – и были безнадежно забыты. Пока длилась агония самодержавия и советская власть, у них не было ни малейшего шанса воскреснуть из мертвых. Но русская история совершила известный поворот, а театральное искусство попыталось бежать за бизнесом, но застряло в дебрях перформанса, скандала, эпатажа и глумления над классикой. И теперь постепенно возвращается к своим классическим истокам.

Русская драматургия XVIII века не сомневалась, что Россия геополитически обречена на самодержавие, и мечтала о просвещенном государе. «Русский» триптих Хакса повествует о трех критических моментах российской истории: становлении, укреплении и конце династии Рюриковичей. Хакс осмысляет их в масштабах европейской истории. Поэтому у него речь идет о тиране, сенате, форуме, свите, аристократии, лейб-гвардии, полководцах, солдатах… В перевод на русский возвращаются вече, детинец, кесарь, князья, бояре, воеводы, дружина, воины, ратники… Тиран переводится как изверг.

Э. Венгерова

Битва с боярами

Представление в пяти действиях по мотивам трагедии Я. Княжнина

Действующие лица:

Рюрик, князь Новгородский

Вадим, боярин

Рамида, его дочь

Вигор, его родич, в свите Рюрика

Пренест, купец

Верховный жрец

Новгородское вече

Сад при доме Вадима у городской стены Новгорода, на заднем плане каменный мост через Волхов. Первое действие происходит ночью, остальные – в течение следующего дня.

Год 862.

Действие первое

Вигор, Пренест.

ПРЕНЕСТ

Это очень странная сходка, уважаемый. Вы говорите, что изгнанный из города Вадим просил вас пригласить меня глубокой ночью в сад у его дома?

ВИГОР

Так сказано в его письме.

ПРЕНЕСТ

Да ведь этот сад, как я вижу, тянется вдоль всего городского вала.

ВИГОР

Да, вот калитка.

ПРЕНЕСТ

А сам-то Вадим будет?

ВИГОР

Будут только вы, я и он.

ПРЕНЕСТ

Надеюсь тут нет умысла на нашего князя?

ВИГОР

Напротив. Мы делаем Рюрику величайшее одолжение.

ПРЕНЕСТ

Вряд ли я достоин такой чести. Прежде чем доблестный Вадим торжественно возвратится в родной город, я посмею лишь поклониться ему в ноги.

ВИГОР

Нет, это он желает поклониться вам в ноги.

ПРЕНЕСТ

Мне?

ВИГОР

Новгородскому вече.

ПРЕНЕСТ

В Новгороде больше нет никакого веча, разве что одна видимость.

ВИГОР

Воевода ничего не знает. Он мнит себя сосланным врагом народа, отсюда и вся таинственность. Мы, вече, отправили его в изгнание за мятеж и посягательство на княжеский венец. А теперь у нас есть благороднейший из князей, рус Рюрик. В Новгороде установлена и освящена княжеская власть. Вадим же полагает, что нуждается в нашем прощении.

ПРЕНЕСТ

Рюрик женится на Рамиде, дочери Вадима.

ВИГОР

Да, Вадим получит то, чего хотел. Он хотел быть князем, и станет теперь отцом княгини. Он хотел стать предком новгородских князей, так оно и будет. Воевода ни о чем не знает, и нам надлежит рассказать ему обо всех радостных переменах в его судьбе. Кажется, я слышу его шаги.

Из первого проулка на авансцену выходит Вадим.

Вигор, Пренест, Вадим.

ВАДИМ целует землю

Отечество! Прими поцелуй раскаяния от твоего сына.

ПРЕНЕСТ

Это великий жест. Он всегда умел сильно выражаться.

ВАДИМ

Вигор, вы уважили мою просьбу. Обнимите же вашего недостойного родича.

ВИГОР

Добро пожаловать, воевода.

ВАДИМ

Пренест, когда-то мы были врагами, но врагами честными. Станемте друзьями. Я принял ваш приговор. Не говорю, что я желал стать князем, но положение было таково, что я мог бы этого желать. Клянусь, я не честолюбив, хотя, может быть, и не лишен честолюбия, леший его знает. Неважно, что я замышлял и чего не замышлял. Ваш приговор, Пренест, не был безосновательным. Три года ссылки, проведенные на болотах, очистили мою душу. Я более не преступник, коего вы поделом выгнали из города. Прошу вас вступиться за меня на вече, чтобы оно милостиво приняло другого человека, каким я ныне стал.

Продолжить чтение

Вам будет интересно

Заботы и власть. Мориц Тассов. Нума

Петер Хакс

Три включенные в этот сборник пьесы были написаны в ГДР, в эпоху Вальтера Ульбрихта и имели довольно печальную судьбу. Первая была со скандалом снята с репертуара «Берлинского ансамбля», по поводу второй автор судился с «Немецким театром», а третья вообще никогда не приближалась ни к какой сцене. Эти три пьесы подводили итог усилиям автора осмыслить процесс построения социализма на территории послевоенной Германии. Положив начало жанру социалистического классицизма, они оказали огромное влияние ...