... Но если ты входишь в лес
Летним вечером, в час,
Когда холод идет от стоячих вод
И выдры, не чуя нас,
Пересвистываются через лес,
В подступающей полутьме
Вдруг зазвучит перезвон копыт,
И шелест юбок, и смех,
Будто кто-то спешит
Мимо пустынных мест,
Твердо держа в уме
Забытый путь через лес.
Но нет пути через лес.
("Дорога в лесу" Р.Д.Киплинг)
Настало лето, жаркое и в то же время щедрое на дожди. Ручьи
стали шумными и полноводными, и как-то по-особенному обильно
поросли их берега осокой и незабудками. Большие и маленькие
голубоватые стрекозы проносились или висели над ручьем, трепеща
прозрачными крылышками.
Тропа, по которой давно никто не ездил, тянулась через вековую
чащу, хоть и начала понемногу зарастать. Да, так и должно было
быть.
Родерик помнил, что поблизости от приграничных земель леса
постепенно стали очень густыми и глухими, ибо много лет никто не
пытался их вырубать и селиться здесь. Теперь уж и не поселятся,
подумалось ему. Была на это надежда, но, видно, он и его предки,
как и предки Рауля и Дианы, слишком много грешили и сильно
прогневали Бога. Вражде не суждено было прекратиться. А значит,
земли эти так и будут необжитыми, и со временем ничего не останется
даже от руин старинных вилл и усадеб, что сейчас еще кое-где
сохранились.
Он достиг Серебряного ручья, по которому проходила граница двух
враждебных владений.
Вода так же весело журчала под конскими копытами, и так же
шелестели листья прибрежных ив. Так же приятен и свеж был запах
мокрой осоки.
Как год или неделю назад.
...Он часто бывал здесь. Сам не знал, зачем растравливал свою
тоску. Но без этих поездок, к которым он так привык, было еще
хуже.
О, как он надеялся в первые дни после расставания с нею, после
своей женитьбы, что время залечит рану! Он делал для этого,
казалось, все. Убеждал себя, что будет счастлив с Бриджит. Что
жизнь его должна теперь быть посвящена заботам о больной сестре.
Что Диану он должен вырвать из сердца и изгнать из мыслей.
Глупец, тогда он еще верил, что это получится.
И ведь было чем загрузить себя! В большом владении всегда много
дел. Это и частые разъезды, и ремонт и возведение укреплений, и
охрана замка и прилегающих земель, и сбор податей, и суды.
И есть ещё больная сестра, для которой он - единственный близкий
человек.
И ещё - он был теперь женат.
И все равно мысли о Диане не отпускали.
Вот и теперь, как и неделю назад, или как в каждый свой приезд
сюда, он уселся на обломок гигантского валуна и устремил взгляд на
прозрачную, весело перекатывающуюся по камням воду.
Когда он в последний раз видел ее? В Париже. В день ее отъезда,
когда пришел попрощаться.
О нет, он вовсе не желал причинить ей новую боль и не
приближался к ней с того дня, когда его полные отчаяния и горечи
слова чуть не погубили ее.
Но во дворце, если непременно хочешь что-то узнать, то узнаешь,
поэтому для него не было тайной, что она здорова, окружена заботой
и любовью и скоро покинет Париж со своим будущим мужем.
Затерявшись в шумной толпе на площади, Родерик видел их отъезд. И
только сейчас понял, что Диана потеряна для него навсегда. О нет,
не потому, что сам он женился на другой. И не потому, что Диана
ушла к Гастону. И даже не потому, что Гастон - не тот мужчина,
который даст кому-то приблизиться к своей женщине. Все дело было в
том, что эти двое любили друг друга. Даже на расстоянии
чувствовалась, трепетала в самом воздухе вокруг них та самая,
особая магия, что возникает между любящими людьми.
Они проехали в окружении своей свиты, не заметив его, и это было
хорошо. Он не желал жалости Дианы после того, как узнал ее в любви!
Он просто стоял и ждал, когда же у него разорвется сердце. Но ему
было всего 24 года, он был здоров и силен, и сердце не
разорвалось.
