“Значит, правильно говорят:
хорошего
человека в земле не удержишь…”
Терри Пратчетт «Мрачный Жнец»
А ведь беды ничто не предвещало, ну
кроме первого сентября, конечно. У меня эта дата в календаре – не
красная, а какая-то черная. То я умираю в этот день, то Хаос в мир
вторгается, то вот опять...
– Здравствуйте, ребята! У нас
пополнение, – куратор курса, улыбаясь, пропустила в аудиторию
незнакомого парня. – Из самого Мистикрона, прошу любить и
жаловать.
Из столицы? Серьезно? То есть он из
Мистика перевелся в Пелагус, в провинциальную академию на аграрный
факультет? В разгар изоляции, когда за пределы защитных периметров
без сотни справок и завещания никого не пускают? Да вы шутите!
– Мажор-двоечник что ли? –
пробормотала я тихо, так чтоб услышали только друзья. – Как ему
разрешили переезд? Или скорее за что сослали в нашу глухомань?
Новенький распалил нешуточное
любопытство у всех нас, наглухо запертых в курортном островном
городке уже третий год. Митра, перегнувшись через стол с заднего
ряда, принялся шепотом подкидывать идеи:
– Агроном от бога, так землю любит,
что горы свернул и моря переплыл. Или великий гуру-пастух овец.
Или...
– Тебе лишь бы поржать! – прошипела
Карина, придвинувшись из-за соседнего стола и внося свою лепту: – А
этот, вон, крылья прячет и бледный какой-то, явно…
Что по её мнению “явно”, мы не
узнали. Нинель Леофановна суровым взглядом пригвоздила нас к
местам. Даже Митра резко откинулся назад и грохнул ножками стула
так, что шкаф с экспонатами за его спиной задребезжал. Мы прыснули.
Леофановна погрозила пальцем нам и ободряюще улыбнулась
новенькому:
– Ну-с, молодой человек,
представитесь?..
В этот момент что-то с грохотом
упало в коридоре, кто-то заорал на три голоса – куратор ойкнула и
помчалась туда, оставив нас с новеньким двадцать один на один.
Возникла неловкая пауза, но вместо
того, чтоб улыбнуться нам, или хотя бы смутиться, “молодой человек”
задрал нос и окинул аудиторию наглым и пренебрежительным взглядом,
будто тут пыль просыпалась под его ногами.
– Сноб, ты глянь, – возмутилась
я.
А глянуть, в общем-то, было на
что.
В костюме модной клетчатой расцветки
сноб смотрелся… ну, скажем, неплохо. Модельная стрижка с удлиненной
челкой, чуть ниже бровей, придавала загадочности взгляду. Плечи –
развитые, бедра узкие, изящные кисти с длинными пальцами. Копаться
ими в земле – самое то, ага, как и доить овец. Крыльев сноб так и
не проявил, и бледноват, права Карина. Черные волосы обычно
подразумевают смуглую кожу, но этот парень словно год в подвале
провел. Или на севере в столице. А на южном солнце он обгорит
и…
– ...облезет. Без вариантов, –
заключила я.
И встретилась со снобом
взглядом.
Темные глаза его сощурились и стали
ещё темнее. Я поёжилась, сердце забилось быстрее, а в душе
шевельнулась смутная пока ещё тревога.
Я отвела глаза, успев заметить
ухмылку, искривившую красивые губы, а затем новенький наконец
представился. Коротко и рублено:
– Жнец. Тим Жнец.
Я приподняла бровь и моргнула. В
памяти всплыло: “Бонд. Джеймс Бонд”. Был такой фильм когда-то.
В моём сне.
В аудиторию вихрем ворвалась
Леофановна.
– Ну что, ты познакомился с
ребятами? Молодчинка! Павел Виратович скоро придет, первый курс
такие буяны, не обижайте Тимофейчика, детки! – выдала она
скороговоркой и снова упорхнула утихомиривать мелкоту.
Я фыркнула, прикрывая рот ладошкой.
Подложить новичку такую свинью способна была только наша
Леофановна. Она слишком давно нас знает и до сих пор считает
детками, и даже зайками. Мы-то привыкли, а вот новенький так
досадливо поморщился, что Стёпыч с Митрой, переглянувшись,
покатились под стол.
– Ну, здравствуй, Тимо-Фейчик!
– Интересно, какие у Тимо-Фейчика
крылья? – загоготали они, заражая весельем всю аудиторию.
