Передо мной лежала открытка. Детская
и смешная, с медвежатами. Каждый год отец присылает мне такую, вот
и вчера тоже пришла.
Он ушёл от нас, когда мне было
четыре, и вот последние четырнадцать лет один раз в год, на мой
день рождения, давал о себе знать такой вот глупой открыткой. С
печатным текстом и короткой рукописной подписью «папа».
А какой он, этот папа? Как он
выглядит, как пахнет, какая у него улыбка? Нет, кое-что я, конечно,
помню, но это лишь отрывки.
Родители были слишком молоды, когда
родилась я. Мама забеременела рано. Вот мне вчера исполнилось
восемнадцать. Могу я представить себя матерью? Конечно, нет.
Поэтому и не виню их. Они ведь пытались, пытались ради меня. Но что
могли вчерашние школьники? У матери была только старшая сестра –
тётя Соня, а отец был детдомовским. Они и так продержались почти
целых пять лет, но однажды папа собрал вещи, крепко поцеловал меня
в макушку и вышел, тихо притворив за собой дверь. А мама едва
слышно плакала в спальне. Мне хоть и было четыре, но я хорошо
запомнила тот отцовский поцелуй и ощущение полной, звенящей пустоты
внутри.
Зазвонил телефон. Моя лучшая подруга
Алёна.
- Привет, лемурчик, что решила
насчёт кино?
Лемуром меня назвал недавно
появившийся у Алёнки парень. Ему вдруг показалось, что у меня
слишком большие и печальные глаза. Просто впервые он увидел меня
после тяжёлой лихорадки, когда под глазами пролегли тени, а взгляд
был печальный от того, что тётя Соня заставила натянуть шапку, чем
испортила идеальную гладкость волос, так долго мучимых
утюжками.
- Нет, Алён, я же тебе говорила, что
сегодня мама приезжает, так что в кино сходите сами, вам с эльфом
будет и вдвоём не скучно.
Эльфом я величаю её парня за немного
вытянутые вверх уши. Моя маленькая месть за лемура.
Я отложила телефон и посмотрела в
окно. На календаре конец ноября, а за окном дождь. Почти стемнело.
Поезд прибывает в четыре, потом ещё минут сорок на такси. Скоро моя
мать войдёт в двери, привнеся с собой свежесть жизни в
мегаполисе.
После ухода отца мать долго собирала
себя по кусочкам. Она была молода, одинока, без профессии и с
маленьким ребёнком на руках. И я не знаю, что было бы с нами, если
бы не тётя Соня. Ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы вернуть
маму к жизни. Но в итоге ей удалось заставить её кое-как прийти в
себя, закончить недорогие курсы делопроизводителей и найти работу.
Со съёмной квартиры мы переехали к тёте, которая жила одна. Посидев
на копеечной зарплате, которой едва хватало на оплату детского
сада, мама, посоветовавшись с тётей Соней, собралась и уехала
покорять большой город. С тех пор в моей жизни она появлялась
наскоками и денежными переводами. У меня есть всё необходимое: от
приличных вещей до неплохого смартфона. Но практически нет мамы.
Нет, не подумайте, она очень любит меня, часто звонит и, каждый
раз, снова уезжая в большой мир, крепко обнимает и горячо шепчет,
что у нас с ней всё будет хорошо, всё получится и что мне надо лишь
немного потерпеть, пока она встанет на ноги. И тогда заберёт меня в
большой город.
И продолжались эти обещания
последние десять лет, так что я уже не обращала на них внимания,
лишь кивала и крепко обнимала маму в ответ.
Я отвлеклась и просмотрела, когда к
подъезду подъехала тёмная машина со светящейся шашечкой. Подбежала
к окну, когда хлопнула металлическая дверь подъезда. Хотела помочь
маме донести сумки на третий этаж, но пока добежала к двери и
надела тапочки, квартиру уже огласила раскидистая трель звонка.
Я с волнением открыла дверь.
Красивая и ухоженная, пахнущая дорогим умопомрачительным парфюмом,
мама ввалилась с большими сумками в двери.
- Котёнок! – радостно воскликнула
она. – Как же я соскучилась!
