Осень, ох уж эта осень, с её воспетым поэтами багрянцем,
вечерней чарующей прохладой, деревьями, пахнущими почему-то корицей
и мочёными медовыми яблоками.
Катя любила осень и не любила одновременно, как одновременно
любила и не любила Оксану.
Оксана появилась в её жизни около трёх лет назад, но сам момент
знакомства Катя не помнила, даже под страхом смертной казни и
угрозой публичного изнасилования Катерина не могла бы припомнить
тот самый знаменательный момент, когда в её жизнь вошла эта молодая
женщина.
Катя пришла на работу, мокрая из-за мелкого моросящего дождика.
Ну, как на работу… Год назад они вместе с Оксаной открыли свой
книжный магазин. Магазин был гордостью Кати, доказательством не
бессмысленности её существования, причиной, по которой она
согласилась пойти на дурацкую встречу выпускников – прихвастнуть,
покормить тщеславие, оголодавшее за годы душевной
неудовлетворённости собой.
Одно только смущало Катю: магазин предложила открыть Оксана, она
получила кредит в банке, она же отвечала за всю концепцию развития
их книжного, носившего толковое название «Бука». Название, впрочем,
придумала Катя, которая и работала в магазине сама: предлагала,
советовала, помогала, рекомендовала. Катя была милой и любезной,
неудивительно, что покупатели любили её. А вот Оксану, напротив, не
любили, она была довольно резкой и категоричной особой:
литературная неграмотность покупателей её просто выводила из себя.
То, что знала Оксана, обязан был знать каждый покупатель, а знала
Оксана, к сожалению, много: она могла запросто поддержать беседу о
восемнадцати эпизодах «Улисса», снисходительно покритиковать мнимое
для русского читателя бунтарство милашки Колфилда, восхититься
«self-made man» Лондона и найти никому ненужные неточности в
работах Шекспира. Покупателю оставалось только даваться диву и
кивать, но покупатель часто совсем не хотел этого делать, оттого-то
и возникали между хозяйкой и клиентами непримиримые смертельные
разногласия.
Катя и Оксана были ровесницами, обеим уже исполнилось по
тридцать три года. Уже – это с точки зрения Катерины, ещё –
соответственно – с Оксаниной точки.
Катерина была невысокого роста, худенькая с каштановыми
вьющимися волосами и глазами жёлтого цвета. Вообще-то, глаза у неё
были зелёные, но, услышав однажды о том, что зелёных глаз в природе
не существует, а указанный цвет всего-навсего означает то, что у
обладателя этих, якобы магических глаз, пошаливает печень, она раз
и навсегда решила, что глаза у неё жёлтые, как будто для её печени
это имело какое-то решающее значение.
Катя и Оксана были, в общем-то, похожи: одинаковое телосложение,
цвет волос, а порой и глаз, мог смутить любого – молодых женщин
часто принимали за сестёр, что расстраивало Катю и смешило
Оксану.
Оксана считала Катю робкой, неспособной постоять за себя…
рохлей, которую нужно вечно толкать вперёд, иначе она погрязнет в
тоске и рефлексии. Катерина справедливо считала Оксану пробивной,
но слишком… в общем, в Оксане всё было слишком: настойчивость
граничила с упрямством, упорство с наглостью, ум с заумью и так
далее и тому подобное, порой у Катерины после общения с подругой
начиналась сильная головная боль.
«Эта она, ужасная болезнь гемикрания», – почему-то вспоминала в
таких случаях Катерина Булгакова и Пилата Понтийского, печально
знаменитого прокуратора Иудеи.
Собственно, эта история и началась с самого известного романа
Булгакова.
Итак, книжный магазин «Бука». Утро.
Катерина, проклиная погоду, открыла двери магазина ключом. Она
рассчитывала до прихода покупателей высушить мокрые волосы
полотенцем. Но первый покупатель зашёл почти следом за ней. Молодой
мужчина, высокий, темноволосый, в чёрном мятом плаще, практически
подметающем пол своим подолом. Волосы покупателя, в отличие от
Катиных, были сухи и при этом довольно длинны, они почти достигали
его плеч.
