За четыре года до основных
событий
Похоже, этот придурок сидел в
засаде, ожидая моего прибытия. А как иначе объяснить возникновение
на моём пути долговязого и тощего администратора Алика? Теперь он
бежит передо мной задом наперёд и всем своим педиковатым обликом
выражает бурное негодование.
– Скрипка, что ты здесь делаешь?
Тебе нельзя сюда! – визжит он, как истеричная баба, и размахивает
руками в знак протеста. Однако прикоснуться ко мне этот трусливый
пёс не рискует и, осознавая собственное бессилие, тявкает ещё
громче: – Ты вообще слов не понимаешь?! Может, мне охрану
позвать?
– Сперва заведи эту самую охрану, –
произношу негромко и ускоряю шаг. – Прочь с дороги!
– Совсем обнаглела, зараза мелкая? –
голосит Алик петушиным фальцетом, но предусмотрительно отпрыгивает
в сторону и теперь скачет боком, стараясь не отставать от меня. –
Кирилла Андреевича нет! И сегодня не будет! Ты меня слышишь?
Нет, не слышу!
Быстрым шагом миную скалодром,
игнорируя приветственные оклики альпинистов, и стремительно
приближаюсь к цели – неприметной серой двери в конце ангара.
– Я что, непонятно сказал? – Алик
отважно пытается преградить мне путь, бросаясь грудью на дверь, но
встречает её носом, когда я резко дёргаю ручку на себя.
Вопли администратора меня совершенно
не волнуют, потому что ОН здесь!.. Мой герой! И самый лучший
мужчина! Я с силой захлопываю тяжёлую дверь и остаюсь с НИМ
наедине… А всё остальное уже не имеет значения.
– Кирилл Андреевич, добрый день! –
расправив плечи, цепляю на лицо отрепетированную улыбку.
Если день моего инструктора по
скалолазанию и был добрым, то только что он накрылся. Оу,
поправочка – моего БЫВШЕГО инструктора. Пару месяцев назад волевым
решением этого классного мужика было принято не допускать к
тренировкам Аику Валентиновну Скрипку, то есть меня. Ну что ж…
возможно, Кирилл Андреевич был не так уж и неправ… Он ведь такой
серьёзный, взрослый, почти двадцатичетырёхлетний дядя, и ясное
дело, что ему неприятно быть скомпрометированным малолетней
девчонкой!.. Но я же вошла в его положение – спорить не стала и
ушла, дав ему достаточно времени, чтобы остыть… и соскучиться. А
заодно и себе – чтобы повзрослеть до нужной кондиции.
Но прямо сейчас, глядя в
мужественное лицо, на котором отразилась вся людская скорбь, я
понимаю, что Кирилл Андреевич мне совсем не рад. Приятного мало,
конечно, но на мои планы никак не влияет – у меня деловое
предложение. Я поспешно одёргиваю дурацкое узкое платье, которое от
быстрой ходьбы собралось в гармошку и обнажило мои ноги до самой
задницы. В ответ оно, платье, шандарахнуло меня статическим
электричеством. Не смертельно.
– Айя, кажется, я запретил тебе
здесь появляться, – подаёт голос мужчина моей мечты.
Суров! И злопамятен,
гад.
Впрочем, я готова и к такому приёму.
Старательно вздыхаю и роняю на пол полный раскаяния взгляд. Но
сейчас мне необходим зрительный контакт, и я снова возвращаюсь к
серым глазам.
– Вам не показалось, Кирилл
Андреевич, но с момента Вашего запрета кое-что изменилось…–
спотыкаюсь о его недобрый прищур и на ходу припудриваю
заготовленную новость: – Месяц назад я достигла возраста
согласия…
Уверена, что это звучит гораздо
весомее, чем «шестнадцатилетие», но по каменной морде моего визави
сложно понять, знает ли он, в каком возрасте уже всё можно… Пауза
затянулась, и я озвучила главную цель визита:
– И я выбрала Вас.
Не то чтобы я ожидала, что Кирилл
Андреевич с радостным воплем рванёт сдирать с меня зубами одежду...
Но этот его взгляд... Наверное, так психиатр смотрит на своего
пациента. Он хоть слышал, что я ему сказала?
– Я не буду тебя тренировать, Айя.
Извини, – прозвучал бесцветный ответ. Вообще не по теме!
