Над лесистыми горами, выше макушек самых рослых кедров, стыла
полная луна. Ее свет едва пробивался сквозь густую хвою, но в
покойном озере свечение выстраивалось мерцающей тропкой, мостившей
гладь от берега до берега.
Агрхвал столкнул на воду долбленку, прыгнул в нее и чуть не
упал, едва успев схватиться за борта. Уняв раскачку, он сел на
шершавое дно лодки, достал весло и погреб прочь от берега.
Горное озеро и его окрестности сразу понравились Агрхвалу, как и
многим из Племени. Здешний лес пестрел грибами и ягодами, с кедров
сыпались жирные шишки, а дичи хватило бы на несколько лет охоты, и
потому вождь Племени, могучий Кхта-Лу, рассудил, что они задержится
здесь до первых заморозков.
Агрхвал отложил весло, растер озябшие ладони и потуже затянул
пояс.
– Холодает, однако.
Становище разбили недалеко от берега, и если присмотреться, то
сквозь деревья были видны огни костров, на которых сейчас жарили
кабана.
– Тепло им… – пробормотал Агрхвал, вздохнул и снова взялся за
весло.
Агрхвал больше любил рыбу и выбрался на озеро, чтобы опробовать
одну свою придумку, могущую помочь в ночной ловле.
Метрах в тридцати от берега он отложил весло и огляделся.
– Кажется, приплыл.
Здесь было много донных ям, облюбованных горными сомами. По
крайней мере, несколько дней назад он поймал одного именно в этом
месте.
Один крючок слабоват для такой рыбины, поэтому он связал сразу
четыре. Наживка – подгнившие птенцы сойки.
– Ничего, – воротил нос Агрхвал. – Зато наверняка клюнет.
Он забросил наживку и неторопливо размотал скрученную из жил
лесу. Потом достал саму придумку – небольшую плоскую колотушку,
которой стал шлепать по воде. После каждого третьего шлепка Агрхвал
делал паузу и дергал за привязанную к борту лесу, дразня
рыбину.
Вдруг луна пропала. Агрхвал поднял глаза к небу, полагая, что
налетела внезапная туча, и оцепенел от ужаса. Вместо тучи он увидел
громадный пузырь, медленно садившийся в озеро. Полупрозрачный,
отливающий синевой, – это он затмил луну.
О борт лодки ударила волна и разбила оцепенение Агрхвала.
Дражащими руками он схватил весло и погреб к берегу, но в тот же
миг коварная рыба заглотила наживку и потянула его лодку в обратную
сторону. Агрхвал налегал на весло изо всех сил, но лишь приближался
к предмету с небес. Изо рта, вместе с дыханием, стал вырываться
хриплый рык, точно у зверя под ножом охотника.
– Нож! – Агрхвал бросил весло, выхватил висевший у пояса нож и
перерезал звонко лопнувшую лесу.
Наперекор страху он оглянулся.
Огромный, как скала, пузырь был светел и недвижим. Он наполовину
погрузился в озеро, вздыбившись округлой, неподвижной волной. Чем
дольше смотрел Агрхвал, тем отчетливей видел движение внутри
пузыря. Высокие и статные… Боги! – вот кто спустился к ним на
землю. Агрхвал стиснул зубы и до боли в руках погреб к берегу.
Мгновениями казалось, будто в плеске воды слышится чужеродный
оклик, мучительно сжимавший сердце.
У самой кромки берега он прыгнул в воду, несколько раз
поскользнулся на глинистом скате, выбрался, пустив в ход ногти, и,
наконец, юркнул в сень деревьев.
– Они идут! Боги спустились к нам! – заголосил Агрхвал и
бросился к становищу, с треском прокладывая новую тропу сквозь
бурелом.
Грязный, с всклокоченной бородой и выпученными глазами, он одним
своим видом всполошил сородичей. Путаные мычания Агрхвала
обеспокоили их еще сильней. Мужчины, наскоро посовещавшись,
схватили топоры и устремились к озеру. Но когда они вышли на берег,
то озеро оказалось пустым. Лишь крупные волны тревожили его
гладь.
В глухом фургоне смотреть кроме как под ноги было больше некуда.
Сейвен и смотрел – считал полосы гофрированного металлического
днища. «Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят… Зараза». Фургон
подскочил на дорожной неровности, и пришлось начинать все заново.
«Раз, два, три…»
