«Это серия сборников рассказов, собранная в одну книгу – не ответ. Это – вопрос, обращённый к каждому. Кто мы? Нация, смирившаяся с тем, что её лучшие люди обречены на невидимость и борьбу с ветрами равнодушия? Или мы всё ещё общество, способное очнуться от спячки и вспомнить, что его истинная сила – не в блеске кумиров, а в крепости рук, ясности умов и чистоте сердец тех, кто составляет стальной каркас России? Ответ – за вами».
Сборник рассказов 1.
«Мера совести» или «Кому ты должен»
Канун (Следователь и «удобный» обвиняемый)
Дождь стучал по подоконнику с упорством следователя, выбивающего признание. Игорь Макаров стоял у окна, глядя на мокрые огни ночного города. В отражении на стекле он видел не своё усталое лицо, а папку с делом, лежащую на столе. Дело № 347-Б.
Из комнаты сына доносились звуки компьютерной игры – отрывистые выстрелы, визг шин. Антон, пятнадцать лет, болел астмой. Игорь мысленно прикидывал стоимость ингаляторов и нового, более мощного небулайзера, который настойчиво рекомендовал врач в частной клинике. Кредит на квартиру, машина, требующая ремонта… Мысли о деньгах были таким же постоянным фоном, как шум дождя за окном.
Звонил телефон. На экране – незнакомый номер. Игорь машинально сбросил. Через минуту звонок повторился.
«Алло?» – раздражённо буркнул он.
«Игорь? Это Лена, жена Димы», – голос в трубке срывался от слёз и попыток взять себя в руки.
Внутри у Игоря всё оборвалось и замерло. Дима. Лучший друг, почти брат. Они вместе служили в «горячей точке», где Дима однажды спас Игорю жизнь, вытащив его из-под обстрела. Спас, рискуя собой, по зову не долга, а чего-то большего.
«Он… его вчера забрали. В камере предварительного заключения. Обвиняют в нападении на сотрудника ППС. Тяжкая статья, Игорь…»
Она говорила захлёбываясь, и Игорь слушал, чувствуя, как по спине расползается липкий, холодный ужас.
«Он через адвоката передал, что дело какое-то липовое. И что… что ты его следователь. Это правда?»
Игорь молчал. Он смотрел на папку с делом № 347-Б, лежавшую на его столе. Делом, в котором фигурантом значился Дмитрий Соколов.
«Правда», – наконец выдавил он, и это слово прозвучало как приговор ему самому.
В трубке повисла тишина, а потом голос Лены, тихий и надломленный, прошептал:
«Ну что ж…Сломаешь его, следователь?»
«Он же знает, что не бил никого…» – начал Игорь.
«Знает. И ты знаешь. А кто ещё? …» – оборвала его Лена и положила трубку.
Игорь положил трубку. Его собственный взгляд с фотографии в личном деле был ему неприятен. Он сел за стол и снова открыл папку. Дело было кривым, как подкошенный забор. Показания одного «свидетеля», данные которого постоянно путались. Отсутствие записи с камеры наблюдения, которая «внезапно сломалась». Заключение экспертизы, настолько расплывчатое, что его можно было трактовать, как угодно. Но было указание сверху: «быстро и жестко завершить». Нужен был результат. Нужна была галочка. «Удобный» обвиняемый – бизнесмен без серьёзной крыши – был идеальной кандидатурой.
Долг перед системой был прост и понятен. Выполнить приказ. Закрыть дело. Положить на стол начальству красивый отчёт. Это сулило повышение. Премию, которая решила бы все финансовые проблемы семьи. Ту самую, что позволила бы купить Антону лучшего врача, лучший аппарат. Обеспечить будущее. Долг перед семьёй диктовал одно: подписать документы.
Но была и совесть. Она шептала о другом долге. О долге перед другом, который когда-то не раздумывая рисковал всем ради него. О долге перед Законом, который он, Игорь, давал клятву чтить, а не использовать как дубину. О долге перед справедливостью, которая не должна быть предметом торга. Признает вину Дима – получит реальный срок. Его бизнес рухнет, семья останется ни с чем.
