Лето 1911 года, Италия
На железнодорожной станции творилось необычайное столпотворение. Духовой оркестр играл бравурный марш, создавая атмосферу праздника. Модные дамы в эффектных дорожных нарядах и шляпках невероятных фасонов прогуливались по станции, не торопясь забраться в душные вагоны и демонстрируя свои обновки, пошитые по последней европейской моде специально, чтобы перещеголять тех, кто также согласился выложить кругленькую сумму и отправиться в путешествие на север страны по маршруту, проложенному сквозь с пафосом разрекламированный тоннель, пробитый в горах Ломбардии. Их надменные спутники в котелках и соломенных канотье потихоньку утирали пот батистовыми карманными платками с вышитыми на уголке ткани монограммами и мечтали поскорее рассесться по местам и дождаться, когда вагоновожатый принесет прохладного лимонада – этот замечательный летний день выдался особенно жарким.
Суетливые провожатые на перроне пытались справиться с наплывом важных гостей, приглашенных железнодорожной компанией совершить турне из Вечного города в столицу Ломбардии на самом современном и комфортабельном поезде, предназначенном исключительно для удовлетворения потребностей аристократии и стремящихся быть причисленными к ней нуворишей. Туда-сюда сновали носильщики, навьюченные гроздьями чемоданов, баулов и дорожных несессеров.
В общую какофонию звуков, царящих на станции, вплеталось капризное хныканье ребенка, которого тащила за ручку степенная няня в строгой белой блузке с высоким воротником, наглухо застегнутой на все пуговицы. Теряя терпение, она уговаривала очаровательного розовощекого малыша не пугаться гигантского пыхтящего паровоза, время от времени выпускающего во все стороны клубы сизоватого пара.
– Витторио, ты должен быть храбрым мальчиком, – менторским тоном произнесла няня. – Сейчас ты прокатишься на этой большой прекрасной машине, а в награду получишь вкуснейшее пирожное.
Мальчик пытливо посмотрел на нее, поджав губы, словно оценивая, можно ли верить словам взрослого, а затем согласно кивнул, смешно тряхнув своими темно-русыми кудряшками.
Здесь же, рядом затявкала ручная собачка, удобно устроившаяся подмышкой у своей импозантной хозяйки. Та маленькими, но уверенными шажочками в остроносых дорожных туфлях на устойчивом каблуке пробиралась сквозь толпу в направлении подножки сияющего свежей краской вагона. Ее опередил высокий франтоватый джентльмен, опирающийся на лакированную трость с позолоченным набалдашником. Легко схватившись левой рукой за поручень, он вскочил внутрь, прижимая к себе другой рукой пузатый кожаный саквояж явно ручной работы.
Наконец гвалт человеческого многоголосья взорвал истошный свисток кондуктора, возвещающий о том, что поезд отправляется. Гигантские спицы паровоза медленно пришли в движение, из трубы в голубеющее итальянское небо вырвался столб дыма. Поезд тронулся, постепенно набирая обороты, унося в неизвестность предвкушающих незабываемую поездку пассажиров. «Чу-чух, чу-чух…» – весело и слаженно громыхали колеса, задавая равномерный ритм движению.
Разряженная компания заняла свои места в отделанных лакированными деревянными панелями купе, устроившись на удобных мягких диванах и прильнув к большим панорамным окнам, любуясь проплывающим мимо средиземноморским пейзажем – полями созревшего подсолнечника, поворачивающего свои круглолицые головки в сторону солнца, высящимися конусами зеленеющих кипарисов и ухоженными оливковыми рощами.
Руководство железнодорожной компании обещало, что поездка не будет излишне утомительной и займет всего несколько часов. По коридорам вагонов заскользили услужливые кондукторы в строгой униформе с начищенными до блеска медными пуговицами, разносящие вино и закуски. Пассажиры возбужденно переговаривались, обсуждая, чем еще планируют удивить их искушенный вкус.
